Чужая ноша - Марина Владимировна Крамер

Он явился к ней среди ночи, возбужденный, велел быстро собирать Милану и какие-то вещи на первое время.

— Зачем? — не поняла Светлана, и тогда он сам начал, не глядя, кидать в сдернутый с антресолей чемодан что-то из шкафа.

На шум из своей комнаты вышла заспанная Милана, и Юрий, повернувшись, велел:

— Собирай любимую куклу, Миланка, едем в другой город!

Девочка сразу окончательно проснулась и, не задавая вопросов, кинулась обратно в комнату, а Светлана так и стояла посреди комнаты, не шевелясь.

— Юра… я не могу никуда сейчас уехать… ты ведь знаешь…

— Да не волнуйся ты, Сашка порешал все с твоим. Собирайся, Светик, не стой!

Они уехали сперва к его другу, потом в соседний город, сняли там квартиру. Светлана устроилась торговать в магазин, Милана пошла в школу, а Юрий целыми днями валялся на диване. Но деньги у них были, хоть и не те, о которых так грезила Светлана. Где Юрий их берет, она не спрашивала, ей было достаточно того, что он любит ее, выполняет любые капризы, а Милана ни в чем не нуждается.

Однажды он повез ее в лес и там вынул из бардачка два пистолета:

— Смотри, Светик, что у цыган купил.

Она в ужасе отпрянула:

— Зачем?!

— На дело пойдем. Как Бонни и Клайд — видела кино такое? — Юрий вытянул обе руки с зажатыми в них пистолетами и вдруг выстрелил в дерево из каждого по очереди.

Светлана от испуга вскрикнула, закрыла уши руками, но Юрий крепко взял ее за локоть, заставил взять пистолет, встал позади нее и, направив ее руку в сторону дерева, негромко велел на ухо:

— Жми крючок.

— Я… не могу…

От ужаса у нее пересохло во рту и в горле, она не могла даже дышать, но ласковый голос Юрия убеждал:

— Не бойся… только в первый раз страшно… а ты представь, что это Серега и что он сейчас тебе вмажет, как всегда. Вмажет так, что ты от боли сложишься, кровь у тебя пойдет… а кричать нельзя, Миланка в соседней комнате спит, а если проснется и увидит? Стреляй, Светик, ну!

Нажать на спусковой крючок оказалось проще, если перед собой видишь ненавистное лицо человека, много лет издевавшегося над тобой, — для того чтобы скрыть этот ужас от дочери, пусть даже эта ситуация только выдумана.

В первый раз стрелять в человека было очень страшно, это все-таки не в дерево. Он упал на колени и молил о пощаде, обещал отдать все, только бы оставили в живых, и у Светланы что-то дрогнуло внутри, рука с пистолетом задрожала, она опустила ее, и тут же за спиной возник Юрий, поднял руку обратно, обхватил горячей ладонью и зашептал на ухо, совсем как тогда, в лесу:

— А ведь это твой Серега… ты присмотрись, это же он, паскуда… если ты его не убьешь, он опять изобьет тебя… а Миланка увидит… увидит, испугается…

У Светланы помутилось в голове. Никакой Миланы с ними не было, но почему-то перед глазами возник ее образ — в ночной рубашке, с зажатым под локтем зайцем. И ей даже показалось, что она слышит ее плачущий голос:

— Папочка… не надо, папочка…

Палец сам собой начал нажимать на спусковой крючок… Она даже не почувствовала отдачи от выстрела, упала на колени и так простояла до того момента, пока Юрий снова не подошел к ней и не поднял на ноги:

— Все, Светик, все… Поехали, надо убираться отсюда… смотри, какие деньжищи. — Он помахал перед ее лицом толстой пачкой долларов. — Вот повезло, в первый раз столько подняли…

В машине ее начало тошнить, им пришлось остановиться, и Светлану долго выворачивало наизнанку прямо у обочины. Юрий стоял рядом и, кажется, не знал, что делать, до тех пор, пока из машины не выбрался хмурый Чистильщик и не протянул ему открытую бутылку водки:

— На, в рот ей залей.

— Как? — не понял Юрий, и тогда Чистильщик сам задрал голову Светланы и, нажав пальцами под скулами, открыл ее рот и начал заливать туда обжигающую жидкость.

Светлана закашлялась, попыталась сопротивляться, но он держал крепко. Влив почти все, что оставалось в бутылке, он выпустил Светлану и бросил:

— Вот так… завтра отлежится. И в порядке будет. Всегда страшно в первый раз. Ничего, оклемается!

Наутро она почти ничего не помнила, кроме ощущения холодного металла пистолета в руке, как будто продержала его всю ночь. Юрий молча бросил ей на колени пачку денег, она машинально взяла ее, пересчитала — их было так много, что ей даже показалось, что столько вообще не бывает.

— Наша доля, — объяснил Юрий. — После продажи техники будет еще, но мы должны Сашке отстегнуть.

— А ему зачем? — не поняла Светлана.

— А кто нам, если что, «крышу» обеспечит? Кто поможет свалить отсюда, если проколемся? Сашка. Я ему всем обязан. — И вдруг он помрачнел, и Светлана испугалась:

— Что с тобой?

— Ничего. Но его я тоже убью рано или поздно.

Он сказал это таким будничным тоном, что Светлане стало по-настоящему страшно.

— А… меня? Меня ты тоже… потом убьешь? — вывернула она, и Юрий, словно одумавшись, улыбнулся своей открытой улыбкой:

— Как я могу убить любимую женщину? Я ведь все это делаю ради тебя.

И она поняла вдруг, что ради него тоже готова на все — воровать, убивать, только бы быть рядом. Только бы он вот так улыбался…

Эпилог

Убийцу Олеси задержали в аэропорту. Им оказался водитель Александра Санникова, много лет выполнявший при нем самые разные функции и проворачивавший дела вроде таких грязных. Сам Санников успел выехать из страны незадолго до выдачи ордера на его задержание.

Начальника Анфисы сняли с должности, но больше ничего предъявить ему не смогли, кроме получения взятки. Можно сказать, что он отделался легким испугом — помогли старые связи.

Анфисе неожиданно предложили занять его место, и она даже подумывала отказаться, но потом поняла, что это будет ошибкой. Она хорошо знала свою работу и делала ее честно, так почему бы ей и не руководить отделением, знаний и опыта у нее было для этого достаточно.

Она сумела помириться с родителями, переступила через обиду и боль, понимая, что два пожилых человека не смогут обходиться без ее помощи, что бы ни говорили. В конце концов, они были родными людьми.

Полина со Львом, как и собирались, поехали в отпуск, но сначала она присутствовала на суде, и это произвело на нее очень сильное впечатление, за всю