Четвертая подсказка - Кацухиро Го

– В той ситуации ты правильно оказала первую помощь. Ты спасла Ябуки жизнь.

– Но я не была хладнокровной. Мне и в голову не приходило, что там могут быть другие бомбы. До тех пор, пока вы, господин Тодороки, не сказали мне об этом.

«Нет, я был вовсе не хладнокровен. Я был парализован. Мои эмоции были мертвы…» Впрочем, смысла говорить об этом Коде не было. Ей нужны не слова утешения. Ей нужен результат. Результат из прошлого, которое невозможно изменить.

– Разве ты не хочешь, чтобы Судзуки осудили?

Этот козырь чуть-чуть изменил выражение лица Коды.

– Вот посмотри – видео, которое он выложил в Сеть.

Тодороки включил видео на смартфоне и впихнул его в руку Коды.

На экране крупным планом был мужчина в темной комнате. Он был освещен сверху сине-белым светом и смущенно улыбался. Это был Судзуки.

М-м… господа, здравствуйте. Позвольте представиться. Меня зовут Тагосаку Судзуки.

Закончив вступление, он опустил взгляд на бумагу, которую держал в руке.

Это видео было одновременно отправлено в полдень понедельника, двадцать восьмого сентября, на выбранные мною страницы в социальных сетях, сайты блогов, теле- и радиостанций, журналов и газет. Если видео где-то удалят, программа будет периодически загружать его на тот же сайт каждые несколько часов с других аккаунтов.

Судзуки зачитывал текст с запинками и слегка облизывая губы. Сделав секундную паузу, он медленно продолжил:

Предупреждаю всех. Я заложил бомбы в Токио. Заложил много, много бомб. Они спрятаны в таких местах, где их нелегко найти. При выполнении определенных условий бомбы будут безжалостно взрываться. И беспощадно уносить ваши жизни. Даже если вам повезет выжить, вы, наверное, никогда не сможете вернуться к нормальной жизни. Настолько мощными являются эти бомбы.

Взрывы произойдут, может быть, завтра, а может быть, и сегодня. Может быть, прямо через секунду. Впрочем, нельзя исключать и того, что они случатся через десять лет. Бомбы сделаны так, что им не страшен ни дождь, ни ветер. Они могут обойтись и без источника электропитания. Твердо клянусь, что все бомбы надлежащим образом взорвутся.

Это не неизбирательный терроризм. Кара настигнет тех, кто был четко выбран по строго определенным критериям.

Я буду убивать бездомных. Потому что от них воняет.

Я буду убивать детей. Потому что они шумные.

Я буду убивать беременных женщин. Потому что они занимают много места.

Я буду убивать феминисток. Потому что они наглые.

Я буду убивать тех, кто использует аватарки из мультфильмов. Потому что у них испорченные характеры.

Я буду убивать иностранцев. Потому что все они гангстеры и шпионы.

Я буду убивать тех, кто имеет судимости. Потому что они все равно будут вновь совершать преступления.

Я буду убивать инвалидов. Потому что они доставляют много хлопот.

Я буду убивать стариков. Потому что они вызывают уныние.

Я буду убивать неженатых аристократов. Потому что они не собираются заводить потомство.

По той же причине я буду убивать семьи из трех человек. Потому что они недостаточно стараются. Я буду убивать и семьи, полные счастья. Потому что горе надо делить между людьми.

Я буду убивать богатых людей. Потому что они вызывают зависть.

Я буду убивать ютьюберов. Потому что они слишком много о себе возомнили.

Я буду убивать адвокатов по правам человека. Потому что они высокомерны.

Я буду убивать политиков. Потому что они во всем виноваты.

Я буду в равной степени убивать всех – тех, кто доставляет людям неудобство, ублюдков, которым на это наплевать, уродин, которые любят изображать из себя жертв, оптимистов, которые верят, что вода, мир и благополучие должны быть бесплатными, псевдокритиков, которые на всех смотрят свысока, циников, праздных людей, которые фотографируют каждый съедаемый ими блинчик и рассылают его фотографии со смартфона, излучающих свет руководителей религиозных сект, старательно переводящих им деньги верующих, защитников окружающей среды, вегетарианцев, рэперов, которые отвратительно рифмуют, нарциссистов, которые всерьез думают, что могут изменить мир с помощью фильмов и романов, идиотов-родителей, людей с материнским комплексом, публику, которая проявляет к кошкам и собакам больше ласки, чем к людям. Всех их я буду убивать в равной степени. Потому что их образ мысли мне не подходит.

А еще я буду убивать знаменитостей. Потому что это, вероятно, вызовет всеобщее возбуждение.

Все прочие, пожалуйста, будьте осторожны. Пожалуйста, держитесь от этих людей подальше.

И последнее, – добавил Судзуки с самоуничижительной улыбкой, – меня заставляют это зачитывать. Я не преступник.

Преступник угрожает мне. Преступник – профессионал в области гипноза. Он говорит, что после записи видео моя память будет полностью стерта.

С вами был Тагосаку Судзуки, из полицейского отделения Ногата, район Накано, Токио. Желаю всего наилучшего. До свидания.

– Похоже, это видео рассчитано на прессу и инфлюенсеров. Распространение этого видео не остановить. Будет паника.

Судзуки специально упомянул отделение Ногата. Есть опасения, что туда нахлынут не только журналисты, что естественно, но и обычные граждане.

Кода пробормотала низким голосом:

– Эта сволочь глумится над нами.

– Да, глумится…

Отвечая Коде, Тодороки в то же время пытался разобраться в собственных мыслях. Наверное, это видео может впечатлить только полных идиотов. Более девяноста девяти процентов нормальных людей с презрением воспримут его как полный вздор. И будут испытывать гнев. А те, кто знают о взрывах, должны будут испытать также и страх.

Сам Тодороки не относился ни к одной из этих категорий. «Ну да, ясно, – таким было его восприятие. – Мне ясно».

Он и сам не понимал, что именно было ему «ясно». Понимал только то, что так воспринимать вещи ненормально.

Кода вновь стала смотреть видео. В какой-то момент она стала покусывать плотно сжатые губы. Закусила так, что проступила кровь.

А-а! Сердце Тодороки застонало. «Вот в чем дело!» – подумал он про себя. Полный смятения вид Коды, отчаянно пытавшейся спасти Ябуки после его ранения, заставил его осознать: «В моей жизни нет такого человека. Нет человека, который занимал бы такое же место, какое в ее жизни занимает Ябуки. Ни одного существа, кто значил бы для меня больше, чем получаемые мною приказы. Может быть, и хорошо, если взрыв произойдет…»

Из операционной вышел врач. Кода встала. С тяжелым выражением лица врач сообщил ей, что состояние Ябуки несколько стабилизировалось, но прогнозы делать рано. Время до конца сегодняшней ночи будет решающим.

– Пожалуйста, позаботьтесь о нем… – произнесла Кода, низко опустив голову в поклоне. Затем, протянув руку в сторону Тодороки, произнесла: – Поедем.

Своим видом она показывала: «Позвольте мне вести машину. Я хочу этого».

– Со мной все в порядке. Я сделаю то, что должна сделать.

Сильный взгляд Коды подействовал