Ночь тебя найдет - Джулия Хиберлин

– Это не тебе решать, – огрызается Элис и оборачивается ко мне. – Моя семья держала это в секрете. Вся моя семья держала это в секрете. Ты притянула меня своим… разумом, верно? Чтобы я узнала, кто меня украл и почему. Чтобы я узнала свою историю.

Ее голосок, скрипичная струна, звучит на разные лады. В телефонной трубке – на грани срыва. Визг, когда я дотронулась до того пакета с доказательствами, словно отчаянная тетива, которую натягивают снова и снова.

– Это Элис настояла, чтобы я ее сюда привела, – бормочет Жуа. – Села в самолет и заявилась сегодня ко мне в квартиру. Заставила меня все ей рассказать. Мама убьет нас.

– Ты сама притянулась ко мне, Элис, – говорю я. – Ты очень храбрая девочка.

Я говорю ей это, потому что считаю правдой. Не говорю, что мои шрамы пульсируют. И все инстинкты предупреждают меня, что безликий и безжалостный похититель затаился поблизости и он вовсе не намерен садиться за уголовное преступление после одиннадцати лет свободы.

Моя задача – отыскать ее в эфире за много световых лет. Отныне она – реальность, связанная с Землей плотью и кровью. И я должна выяснить, почему ее похитили.

Должна спасти ей жизнь.

Я перепроверяю замок на входной двери, пока они препираются, две сестры в любви и на войне. Это все равно, что смотреть кино про нас с Бридж. Я просто не знаю, Жуа я или Элис.

Мне необходимо сосредоточиться. Им необходимо сосредоточиться.

– Жуа, ты несколько раз беседовала с моей матерью. Остались записи в ее книге телефонных переговоров. Что еще она тебе сказала?

– Ничего. Я умоляла ее рассказать мне все, что знает. У меня на руках уже были результаты ДНК, но она отказалась говорить. Сказала, что похититель угрожал ей и она не хочет подвергать опасности ни меня, ни Лиззи.

– Она не намекнула, кто мог быть похитителем?

– Сказала, что это не Бубба Ганз, но кто его знает? Она упрямо звала похитителя Гаутамой.

Что же мне это напоминает?

– Я хочу пойти в особняк Соломонов, – заявляет Элис. – Прямо сейчас. Вдруг что-нибудь вспомню.

– Ни в коем случае, – возражает Жуа. – Это опасно. И мы не знаем способа, как туда проникнуть.

– Зато у вас есть я.

Глава 37

– Подожди, – шиплю я во тьму.

Поздно. Элис уже спрыгнула с дерева.

Она начинает дергать замок в задней двери особняка еще до того, как мы с Жуа касаемся земли.

– Элис занимается бегом с препятствиями, – сообщает мне Жуа. – Даже с ее недлинными ногами она будет самой быстрой первокурсницей в команде. – Она не может сдержать гордости за сестру.

За соседней дверью хлопает сетчатая дверца. Мы с Жуа замираем посреди двора. На соседском гараже загорается лампочка датчика движения.

Лязгает крышка мусорного бака.

Элис продолжает дергать наружный замок, словно заперта в комнате, которая наполняется водой, и вода уже дошла ей до подбородка.

Никаких шансов, что за забором ее не услышат. Однако звук не настолько громкий, чтобы его услышали копы в патрульной машине у входа, но соседка наверняка уже держит в руке телефон, готовясь набрать номер. Нам еще не поздно повернуть назад; мне просто интересно, кто из нас с Жуа предложит это первой.

– Эй, ты, там! – Голос, донесшийся из-за забора, не женский. Похож на голос мальчишки-подростка. Парнишки, который забыл вынести мусор, и теперь мамаша донимает его среди ночи.

Борьба Элис с дверью резко прекращается.

– Хочешь, устрою тебе экскурсию? – кричит он. – Я знаю все места, где тусуется призрак Лиззи. Беру двадцатку. Еще десять, если захочешь подняться по винтовой лестнице на башню. Я могу принести альпинистское снаряжение.

Не отвечай, не отвечай, не отвечай.

– Нет, спасибо, – кричит Элис в ответ. – Ничего не надо. Мы с моим парнем уже уходим. Вчера ночью я забыла здесь телефон.

Тишина, в продолжение которой мы с Жуа стоим, не шелохнувшись.

Мой парень, уже уходим – отличая идея.

– Нам пора, – шипит Жуа. – Дернул же черт с вами связаться.

– Дверь заперта. – Раскрасневшаяся и тяжело дышащая Элис уже во дворе перед нами. Мальчишку она сразу выкинула из головы. Кодекс чести подростка. Мы с Жуа еще высматриваем его голову над соседской оградой.

Свет в соседском гараже гаснет. Мальчишка больше не показывается.

– Мы быстро, – говорю я Жуа с уверенностью, которой не испытываю. – Если что, в доме полно мест, где можно спрятаться.

– Рядом с костями? – бормочет она.

В глубине души я понимаю: Жуа еще цепляется за страшную надежду, что девочка, не дожившая до четырнадцати, ждет нас за штукатуркой в стене, что результаты ДНК ошибка или что Элис не Лиззи, а нежеланный плод любви Никки и Буббы Ганза, малышка, отданная на удочерение в чужую семью. Все лучше, чем знать, что твою сестру украли, что твоя собственная семья жила во лжи и теперь эта ложь может ее разрушить.

Мы движемся дальше. На крыльце я тихонько поднимаю большой глиняный горшок, переворачиваю и ставлю под кухонным окном, которое открыла, пока Шарп сражался с собачьей дверцей. Уже тогда я знала, что вернусь.

Жуа и Элис молча наблюдают, как я встаю на горшок и перочинным ножиком начинаю аккуратно зачищать края сетки, а затем ветхую раму.

Рубашка задирается, обнажая пистолет. Я уверена, они заметили.

Я распахиваю окно. Через несколько секунд мы стоим на разгромленной кухне.

– Я хочу попасть в ту часть, где за́мок. – Голосок у Элис совсем детский.

– Мне кажется, тут есть дверь на нижний этаж башни, – выдыхаю я. – Сюда.

В буфетной я включаю свет у каждой из четырех дверей, все плотно закрыты.

– Элис, ты знаешь которая?

Тяжесть ожиданий переполняет крохотное пространство. Девочка тянется к дверной ручке прямо перед собой. Замо́к, который висел на двери, когда я была здесь с Шарпом, валяется на полу, металлическая стружка серебрится под нашими ногами, словно блестки. Хочется думать, это подросток-вандал распилил его отцовской пилой.

– Я первая, – заявляю я, но Элис уже меня опередила. За ней идет Жуа, которая сразу же натыкается на кроссовку, оставленную за порогом. Возможно, во время бега. Сестры расходятся в разные концы комнаты.

Свет моего фонарика путешествует по гладким граням толстых стекол по обеим сторонам башни, и я молюсь про себя, чтобы раскидистый дуб перед домом закрыл обзор патрульной машине. Ни на одном из окон нет защелок. Они запечатаны шпаклевкой и краской. Просто чудо, что окна до сих пор не выпали и не разбились.

Круг паркетного пола завален следами пребывания вандалов – пивными жестянками, обертками от конфет, пометом грызунов, парой мужских спортивных трусов, наполовину спущенным оранжевым пляжным