Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

Затем бросаю ручку и закрываю блокнот, но тут замечаю фотографию на полу. Это мы с Николь в бикини на фоне заходящего солнца. Мы обнимаем друг друга за плечи, а одна рука поднята вверх. Возможно, это было прошлым летом, в ее домике у озера. По моей руке пробегают мурашки, словно от прикосновения льда. Что-то всплывает в памяти. Я помню, как мы были на озере. Во время поездки. С Мэдди. Было темно. Ночь. Я тащила ее по воде. Она была тяжелая. Такая тяжелая. Я добралась до усеянной листвой отмели. Попыталась проверить, дышит ли она, но мешала темнота. И меня трясло. Я помню это. Сильную дрожь. Я бросаюсь к двери и несусь вниз по лестнице.

– Мама!

– Что? Ты в порядке?

Я натыкаюсь на нее. Она убирает волосы с моего лица:

– Ты вспотела.

– Я… я помню, – говорю я. – Я видела ее.

– Ты видела? Ты уверена? Что ты помнишь?

Ее вопросы падают на меня, как капли дождя в ту ночь.

– Когда мы были на озере, шел дождь. Мы были в воде…

На мгновение я замолкаю, увидев, как бледнеет ее лицо, и не знаю, как рассказать остальное:

– Мы должны немедленно вызвать полицию!

Папа идет на кухню, дрожащими руками роется в ящике стола, находит визитку и достает из кармана телефон. Мое воображение не может перестать рисовать эти картины. Моя сестра лежит на земле лицом вверх. Ее мокрые темные волосы наполовину прикрывают щеки. Глаза закрыты. Одежда испачкана песком и грязью.

Это первое воспоминание, с тех пор как я очнулась в больнице. Я пытаюсь удержать его, запомнить, чтобы рассказать полиции. Но каждая деталь – холодная вода, тяжесть ее тела, звук падения ее безжизненной руки на мокрый песок – вызывает у меня желание поскорее обо всем забыть.

Глава 6

Мэдди

22 апреля

Яхочу запомнить каждую деталь этого места.

Закинув сумки за спину, мы входим через главные двери, и хотя снаружи лагерь «Тенистые дубы» выглядит старым, внутри его явно недавно отремонтировали. Полы, стены и потолок отделаны деревом и покрыты лаком цвета золотистого дуба, поэтому создается впечатление, что все вокруг словно обмакнули в мед. Арки с замысловатой резьбой имитируют вьющийся снаружи плющ. Справа находится большая открытая комната с квадратными столами, у каждого из которых по три изящных стула с красными, желтыми или оранжевыми подушками,– это придает помещению осеннюю атмосферу. С потолка свисают гирлянды электрических люстр из кованого железа, но большая часть света проникает через исполинские от пола до потолка окна на задней стене. Солнце освещает зеленую траву, вьющуюся по горам, и деревья, растущие вдоль дороги.

– Комната как будто из Ривенделла, – говорю я, затаив дыхание.

– О чем ты? – спрашивает Николь, странно глядя на нас с Грейс. Из всего, что я знаю о подруге Грейс, ничто не указывает на то, что она поклонница «Властелина колец». Чтению она предпочитает поиски учебников по макияжу, чтобы подобрать подходящие оттенки, которые подчеркнут ее льдисто-голубой цвет глаз. У нее прямые и блестящие волосы и зубы. Будь она на восемь дюймов выше, смогла бы сыграть роль эльфа в одном из фильмов по мотивам книг Толкина, но не стоит сравнивать.

– Не важно, – бормочу я. Меня бесит, что меня волнует, что Николь думает обо мне.

– Места распределены? – стонет Грейс.

На каждом стуле лежит папка с именем, и Грейс уже осматривает ближайшие столики в поисках наших имен. Мне бы следовало поддержать ее недовольство, как это делают все в первый день в школе, когда учителя заявляют, что это единственный для них способ выучить наши имена. Но втайне я рада, что места за нами закреплены. Нет необходимости изучать аудиторию и искать место рядом с кем-то, кто не будет надо мной смеяться, в то время как я буду постоянно беспокоиться, не расстроит ли кого-то мое соседство. Но я не стану говорить об этом вслух. Мы просто ставим наши сумки вдоль стены, как и все остальные.

– Грейс, сюда! – зовет Алисса Гриффин, размахивая папкой с пустого места, практически подпрыгивая на месте. Грейс подскакивает, чтобы обнять ее, а я поднимаю повыше подбородок, чтобы не выдать обиду за то, что никто не позвал меня.

Я нахожу свою папку у пустующего пока стола. Столешницы изготовлены из массивных древесных стволов, покрытых прозрачной смолой, благодаря чему кольца блестят. В дополнение к папке на каждом сиденье также лежит записная книжка с мраморной текстурой на обложке и карандаш. В центре стола половина листа бумаги, на котором написано, что все сидящие за столом должны сыграть в «Две правды и одна ложь».

На нем пошаговые инструкции, хотя разве кто-то не знает правил? В других папках: Райан Джейкобс и Эдриан Клемент. Кошмар. Два парня, ни одного из которых я не знаю достаточно хорошо. Не совсем то расположение мест, о котором я мечтала, но мне ли жаловаться? Поэтому, когда Райан Джейкобс садится, я улыбаюсь. Однако вместо того, чтобы признать мое присутствие рядом, он смотрит на друга, сидящего в другом конце комнаты, что-то произносит одними губами и смеется. Все четыре года он считался одним из главных сердцеедов нашего класса, но я, честно говоря, этого не понимаю. Высокомерия достаточно, чтобы даже самая милая ямочка на его щеках выглядела отталкивающе. Я ковыряю щепку на краю стола, когда подходит Эдриан. У него достаточно длинные вьющиеся волосы и всегда торчат в разные стороны, поэтому невозможно сказать, задумано ли это как прическа или он просто отлежал волосы во время сна. На его толстовке изображена удочка и надпись «Реально крутой дедушка».

– Привет, привет, мои фанаты! – Эдриан протягивает руку мне и Райану, ожидая, что мы отобьем пять. Ответный хлопок Райана следует незамедлительно, хотя я не припоминаю, чтобы они хотя бы разговаривали. Я никак не реагирую, все выходит несуразно и неловко.

– Хорошо, – говорит Эдриан, берет стул, разворачивает его и садится верхом, скрестив руки на спинке. – Кто хочет начать первым? – Он просматривает правила игры.

– Мелоди может, – говорит Райан, кивая в мою сторону.

– Мне еще нужно время подумать, – говорю я.

– Подожди, – говорит Эдриан. – Ее зовут Мэдди. Она сидела позади тебя на математике весь первый семестр. Как ты можешь не знать ее имени?

Мы с Райаном оба замираем, Райан, вероятно, потому что не привык, чтобы его одергивали за незначительное упущение. Или за любое другое упущение. Я же ошеломлена, обнаружив, что Эдриан знает не только мое имя, но и то, где я сидела в