Идеальная деревня - Дж. М. Хьюитт

в сравнении с сыновьями Эстер. Но она смелая, не боится удариться. Вовсю хохочет, хотя в рот ей лезут волосы, выбившиеся из-под лент, которые Вивасия утром так старательно завязывала.

Далласа нет, и Бейкер тоже не вернулась.

Вивасия встает. Рут с любопытством смотрит на нее.

– Санитарный перерыв, – врет Вивасия. – Скоро вернусь.

В коттедже, когда она входит, пусто. И не просто тихо, а оглушающе тихо из-за отсутствия тех, кто в последние несколько месяцев делал это место домом. В такие моменты Вивасия невольно начинает нервничать.

Дети оставляют повсюду следы своего пребывания: куртки и ботинки, листья и комья земли из сада. Вивасии это нравится.

Но случаются моменты, такие как сейчас, когда в прихожей нет ни обуви, ни курток, а на пути следования по дому не попадаются брошенные раскраски или случайно выпавшие из колоды карты.

В доме безупречный порядок, как в те пропащие годы после гибели Чарльза и ухода Келли, до появления детей. Годы, которые были как колодец Девы: глубоки, темны и мрачны. У Вивасии перехватывает горло при мысли, уж не сон ли это? Вдруг она проснется, а ни Розы, ни Далласа нет, и она одна.

Или еще хуже: она просыпается, а над нею навис Чарльз. Он подтыкает покрывало, глядит на нее своими темными глазами и шепчет: «Не вздумай перечить мне. Никогда со мной не связывайся». А его бумажник лежит на тумбочке.

Вивасия в отчаянии толкает плечом дверь в гостиную и влетает туда. Она быстро подходит к креслу в дальней части комнаты. Обхватив его руками, двигает на себя и, наклонившись в образовавшийся просвет, разглядывает стену.

Там – размазанные красные, оранжевые и желтые полосы и зеленая точка. Недорисованная радуга, творение малышки Бейкер, созданное три месяца назад. Роза и Даллас следили за ее работой разинув рот.

Довольная, Вивасия задвигает кресло на место. Это не сон. Радуга для нее – доказательство. Если Розы и Далласа не существует, Бейкер не появилась бы в этом доме со своими карандашами и короткими, липкими пальцами.

Вивасия подумывала, не закрасить ли рисунок, но решила, что это ни к чему.

Она никому не говорит, как часто приходит сюда, когда в доме пусто. В такие моменты ее охватывает страх и она бросается к стене за подтверждением, что не живет в одном и том же ночном кошмаре, не застряла в дне сурка.

Приложив руку к груди, Вивасия пытается успокоить дыхание.

Чтобы помочь себе, она перебирает в голове список.

Дети реальны.

Роза в надувном замке с детьми хорошей приятельницы.

Бабушка детей на празднике попивает вино и притворяется, что ей совершенно комфортно.

Рут – твердый, здравый и добрый голос разума в жизни Вивасии – присматривает за ними.

Вот только Даллас…

Где же Даллас?

Открыв дверь на террасу, Вивасия слышит его голос. Он теперь болтает без умолку, и даже теперь, после нескольких месяцев его болтовни, сердце Вивасии подскакивает от радости.

Однако оно падает, пока она осматривает сад. Далласа там нет.

Без паники. Его голос слышен, и Вивасия идет туда, откуда он доносится.

Стоило ли сомневаться. Панель, прикрепленная к изгороди, отодвинута в сторону, в образовавшийся просвет легко пролезут два маленьких человечка.

Даллас у колодца Девы.

Опять.

Его влечет это проклятое место.

Вивасия не знает почему. С виду оно вообще ничем не привлекательно. На небольшом холмике – расшатанный полукруг из старых кирпичей с крышкой, как у люка.

Дети шепчутся о колодце, Вивасия знает это. Изначальная легенда гласила, что колодец сперва был ямой в земле, вырытой, чтобы ловить хищных волков, которые рыскали по округе. Отсюда и название деревни.

Но теперь вместо старого мифа дети шепотом передают друг другу современную легенду, согласно которой из колодца, когда идет дождь, вылезают монстры. Обрывки таких страшилок слышали родители, которые на самом деле видели этого монстра.

Дети по очереди садятся на стенку колодца, Вивасия выглядывает из-за забора и видит, чем именно заняты Бейкер и Даллас.

Даллас говорит тихо, низким скрипучим голосом, совсем не похожим на его звонкий мальчишеский – он, скорее, подошел бы взрослому мужчине.

У Вивасии волоски на загривке вздымаются.

– Эван плохо сделал, что забрал твою вещь, – изрекает Даллас. – Но ты тоже не права, потому что не давала ее ему. Все нужно делить поровну. Никто не может иметь то или это только для себя. Ты согласна, Бейкер?

Вивасия слышит, как малышка послушно шепчет:

– Да.

– И тогда на седьмой день мы обойдем вокруг этого города семь раз, стены города рухнут, и все будут свободны.

Вивасии это смутно знакомо. Что-то такое часто вещал Чарльз, после того как его не приняли в местное сообщество. И Вивасия понимает, что Даллас говорит о стенах Иерихона из Книги Иисуса Навина. Дальше ее знания не простираются. Она не может сказать, из какой это главы, но на сто процентов уверена, что Даллас не мог услышать эту историю в Волчьей Яме.

Все, кто регулярно посещал церковь, перевелись уже много лет назад.

Теперь тут все грешники, и никого это ни капли не волнует.

Работает мышечная память. Вот об этом Вивасии многое известно. Например, что при виде красного бумажника у нее встает ком в горле.

Воспоминания не стираются, так же как слова, как все те уроки, которые пытался преподать ей Чарльз.

Даллас тоже их помнит.

Он хранит наследие своего отца.

Усвоенное поведение или ДНК?

Несмотря на теплый не по сезону день, Вивасия леденеет.

Ей хочется пройти обратным путем через дом и вернуться на праздник, где она сможет сидеть с другими женщинами и потихоньку пить холодное игристое белое вино, слушать радостные крики резвящихся детей вместо религиозных поучений безумца.

Или ей лучше опереться на свою относительно недавно обретенную силу и пресечь это в зародыше?

Вивасия расправляет плечи, шире отодвигает панель и пролезает в образовавшуюся дыру.

– Ви! – Даллас, несколько секунд назад напоминавший евангелиста, мигом превращается в восьмилетнего мальчика, каким и является.

Он бежит к ней, Вивасия обнимает его и чувствует, как между ними ударом молнии проскакивает любовь, несомненная, физически ощутимая.

– Дети, вы не должны выходить за ограду и оба это знаете.

Бейкер встает на ноги и шлепает мимо Вивасии в сад. Следом за нею Вивасия загоняет Далласа.

– Я не шучу, ребята. Бейкер, если твоя мама узнает, что вы были снаружи, что, по-твоему, она скажет?

Бейкер, широко раскрыв глаза, глядит на нее.

– Она запретит мне приходить сюда играть, – шепчет малышка, качая светлыми кудряшками.

Вивасия испытующе смотрит на девочку. Ей показалось или при