Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

– Но он не убегает, – отозвалась я.

Только увидев лицо Уильяма, я поняла, что видела его раньше.

– Он был одним из клиентов Джилл, – сказала я. У меня заурчало в желудке, как после передоза кофе. – Я проверяла его после ее смерти. Я думала, он невиновен.

Кэрол сочувствующе поглядела на меня.

– Уверена, ты сделала, что могла, милая, – сказала она. А после паузы добавила: – Хотя ты могла спасти этой девочке жизнь, если бы догадалась.

С Кэрол всегда было так. Она постоянно сама напоминала, почему изначально мне не понравилась.

Когда Уильяма арестовали, он был на работе, в том же самом блестящем здании, где последний раз видели Анну Ли.

– Ты права. Он не выглядит как убийца, – признала Кэрол.

На Уильяме был дорогой костюм, а его волосы как будто уложили за минуту до того, как за спиной застегнули наручники. Я была разочарована, когда Уильям исчез в полицейской машине. Мне хотелось, чтобы его вели подольше, чтобы я успела разглядеть его злодейскую сущность. Я попыталась зайти на его страницу в инстаграме – поле автоматически заполнилось после той проверки, но профиль уже был удален.

Имя Уильяма Томпсона разлетелось по твиттеру.

«План тренировок Джилл действительно сработал», – запостил кто-то.

«Конечно же, это белый мужчина», – написал другой.

Моя начальница засунула голову в переговорную. Она улыбалась.

– Продуктивно трудитесь? – спросила она. На ней была юбка-карандаш, и меня разозлило, насколько хорошо она на ней сидит: мое платье на ее фоне казалось старушечьим.

Я улыбнулась в ответ.

– Конечно! Просто работаем сообща, как вы всегда говорите.

– Отлично, – сказала начальница, косясь на экран, который Кэрол, к счастью, уже выключила.

– Ну, вот и все, – сказала Кэрол, возвращаясь за свой стол.

У меня завибрировал телефон, и на экране высветилось имя Парня с собакой.

Мы не разговаривали с нашего последнего свидания несколько дней назад. Чем короче я отвечала, тем больше сообщений он слал. Это дало мне чувство власти. Отвратительно, что только мужчины, которые меня не особо привлекают, способны подарить мне это ощущение.

«Когда хочешь встретиться в следующий раз?» – написал он.

Я проигнорировала сообщение, решив ответить позже, но забыла. Я никогда не понимала, как игнор может быть непреднамеренным, пока сама так не сделала. Я не из тех, кто забывает о подобном. Я всегда помню о приемах пищи и с одержимостью слежу за всеми своими сообщениями – любовными или платоническими. Оказалось, что игнорировать людей – это просто. Парень с собакой уже вылетел у меня из головы.

Я думала об Уильяме, даже в тот момент. Этот холодный взгляд, когда его выводили из здания: как будто он идет по красной ковровой дорожке, а не к полицейской машине. Мне хотелось, чтобы его руки не были спрятаны за спину, чтобы увидеть его пальцы – посмотреть на орудия, которые могут причинять такие страдания.

Если бы я только знала, что эти руки скоро коснутся моего собственного тела, что этот конвой – скорее начало, чем конец, то, наверное, весь остальной рабочий день провела бы, сфокусировавшись на своих задачах, а не читая статьи про Уильяма. Или, может, я бы начала прощаться.

8

Я пыталась двигаться дальше.

После поимки убийцы форум начал умирать, и вскоре я снова стала обычным пользователем интернета. Без чувства интриги и возбуждения я ощущала пустоту. Я ходила на работу. Попробовала новые групповые занятия в спортзале. Подруга подарила мне закваску для теста, и я испекла две буханки хлеба, пока не забыла о ней в холодильнике. Я начала вязать одеяло, но бросила, допустив столько ошибок, что исправлять их было уже безнадежно. Я сходила на кулинарные курсы с подругой и целую неделю собиралась бросить работу, чтобы стать шефом, но потом передумала, отравившись недоготовленной рыбой. Мне удалось выдержать три дня из тридцатидневного челленджа по органическому питанию. Я скинула пять фунтов [280], но потом снова их набрала. Я писала Меган и звала ее на счастливые часы, но она столько раз подряд ответила «может быть, на следующей неделе», что я оставила попытки.

Умение двигаться дальше, к сожалению, никогда не было моей сильной стороной. Воспоминания о Максе все еще одолевали меня в моменты одиночества – многочисленные и частые. Я понимала, что это глупость, но мне все равно хотелось увидеть фотографии, которые я не могла посмотреть со своего заблокированного аккаунта. Поистине мазохистский жест. Как-то во время обеденного перерыва Кэрол помогла мне создать фейковый аккаунт. Мы выбрали для профиля фотографию миловидной девушки-панка – такой, с которой Макс мог бы дружить.

– Вот эта! – сказала Кэрол.

Ей тоже было скучно. Наша организация наняла на место замдиректора – место, предназначенное мне, – человека, который выглядел и вел себя как крыса. У него была привычка стоять у тебя за плечом и следить, чтобы ты не отрывался от задач.

– Я взрослый человек, господи боже! – однажды услышала я бормотание Кэрол, когда замдиректора отошел.

Оказалось, что фейковый инстаграм – это не только про Макса. Мы чувствовали особое удовольствие от нашего бунта – от создания образа девочки-панка, которая может бросить вызов ожиданиям окружающих так, как мы никогда не сможем.

Мне хотелось увидеть, как Максу разбивают сердце. Как его группа распадается, а отношения с Риз расстраиваются. Но вместе этого «Ревущих Тюленей» все чаще приглашали на концерты, а Риз официально стала его «девушкой» – этого слова, когда мы с ним спали, Макс боялся как огня. Он выкладывал их фотографии в парке. Как он обнимает ее за плечи. Как они вдвоем проводят время в выходные, сидят в ресторане или пробуют новый бар. Каждая фотография ранила с новой силой, и я не могла оторваться от экрана.

Я не замечала, что новый замдиректора стоит за моей спиной, пока он не заговорил:

– Пора возвращаться к работе, Ханна.

– Конечно, – улыбнулась я, хотя до конца дня просто кипела от возмущения.

Я ненавидела Макса за то, что он до сих пор способен сделать мне больно. Ненавидела нового замдиректора за то, что он занял мое место. Ненавидела Уильяма Томпсона за то, что он убил всех этих женщин, а потом позволил себя поймать и оставил меня без цели в жизни. Я не могла комментировать фотографии Макса и не могла ответить заму, потому что технически он теперь был моим начальником, хотя я гораздо дольше работала в нашей организации. Так что я решила написать Уильяму.

Сначала письмо возникло как нечто абстрактное – просто конструкция в моей голове, которую