Смертельный код Голгофы - Филипп Ванденберг

столиком. Она видела, что газета в его руках дрожит, как травинка на ветру. Из этого она заключила, что Грегор слышит каждое слово их разговора. Она поняла, что была совершенно не готова к этой встрече. Как ей теперь реагировать? Как вытянуть из Шебы тайну этого образца, при этом не выдав себя?

Голос Шебы внезапно изменился. Холодно, очень по-деловому она сказала:

— Я понимаю, что вы не носите его с собой, но, может быть, мы могли бы договориться о новой встрече и назначить день для передачи.

Франческа чуть было не расхохоталась во весь голос: так эта фраза напомнила ей об их первой встрече с Гропиусом в Берлине. Тогда Гропиус пытался что-нибудь узнать о содержимом футляра, который лежал у нее в чемодане. И тогда, как и сегодня, у нее не было ни малейшего понятия об этом.

— Да, конечно, — ответила Франческа, — давайте завтра, на том же месте, в то же время. Вам подходит?

— Я согласна. Вы получите от меня двадцать тысяч евро наличными.

Деловитость, с которой протекала их беседа, испугала Франческу. С каждым словом в ней росло сомнение, как теперь ей выбираться из этой сомнительной ситуации.

Вдруг Шеба спросила:

— Вы знали Арно Шлезингера?

Этот бесхитростный вопрос привел Франческу в ужас, кровь прилила у нее к голове. Шеба подозревает ее? Это проверка? Если она ответит нет, а Шеба знает, что Шлезингер встречался с этой синьорой, — она пропала. Если она ответит да, значит, ей придется разговаривать с Шебой о Шлезингере и отвечать на другие вопросы о нем. Все еще пребывая в сомнениях, Франческа решила рискнуть и ответила:

— Увы, нет. Профессор де Лука и мистер Шлезингер всегда обсуждали дела только лично. Я не припоминаю, чтобы где-нибудь встречалась с ним, хотя он был у нас в институте один или два раза.

— Он был удивительный человек, — растроганно сказала Шеба, взглянув на потолок, как будто хотела скрыть свои слезы, — он был мой учитель, и я, увидев его, влюбилась в него с первого взгляда.

— Позвольте спросить: разве мистер Шлезингер не был женат? Мне казалось, де Лука как-то упоминал об этом в разговоре.

— Он не жил с ней. Жена не понимала его. В последний год жизни он больше времени провел со мной, чем со своей женой. Нет, любил он только меня! Меня!

— Вы археолог, мисс Ядин?

— Я библейский археолог.

— Очень интересно. И чего вы ожидали от анализа?

Казалось, Шеба почувствовала себя загнанной в угол. Чтобы выиграть время, она сделала несколько маленьких глотков кофе и, не глядя на собеседницу, произнесла:

— Это довольно непростая история, которая требует более обстоятельного изучения. Было бы слишком рано говорить об этом сейчас. Да я и не хотела бы нагнать на вас скуку.

— О, вы ни в коем случае не заставите меня скучать. Ведь всегда так интересно наблюдать за тем, как различные науки дополняют друг друга в своих изысканиях.

Приветливо улыбнувшись, Шеба взглянула на часы и, сделав вид, что очень спешит, сказала:

— Простите, мне надо идти. До завтра. — Она встала и быстро вышла из кафе.

Гропиус опустил газету и обернулся.

— Отличная работа, Франческа, — сказал он, подмигнув, — у меня есть план. Теперь ты знаешь манеру разговора Шебы Ядин. Позвони синьоре Сельвини в институт де Луки, скажи, что ты Шеба Ядин и что ты, к сожалению, опоздала. Спроси, возможно ли зайти завтра в одиннадцать утра, и не забудь сказать, что ты принесешь оставшиеся двадцать тысяч евро.

Франческа повторила все, что поручил ей Гропиус. Потом она достала мобильный телефон и вышла из кафе. Вернувшись, она сказала:

— Все в порядке. Завтра утром, в одиннадцать, состоится передача. В случае если у тебя имеются наличные!

— Об этом позволь позаботиться мне, — ответил Гропиус и несмело добавил: — Синьора Колелла, есть ли у вас какие-нибудь планы на сегодняшний вечер?

* * *

После роскошного ужина в ресторане отеля, где остановился Гропиус, во время которого они болтали о всяких мелочах, Грегор вдруг стал очень серьезен. Конечно же, для Франчески не осталось незамеченным, что у Гропиуса неспокойно на душе, но она предпочла не спрашивать об этом. Она уже успела немного изучить Грегора и знала — он сам начнет говорить, только когда почувствует в этом необходимость. До сих пор Гропиус ни словом не обмолвился о своей поездке в Израиль.

— Пойдем поднимемся в мой номер, выпьем вина. Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Гропиус.

Ее первая мысль была о нижнем белье, Франческа начала судорожно вспоминать, что она надела. Сегодня на ней были черные кружева от Ла Перла, которые превышали ее финансовые возможности, но со смерти мужа ей необходимо было наверстать упущенное.

В номере Франческа обвила руками шею Грегора и спросила:

— Скажи, пожалуйста, а синьора Шлезингер уже простила тебе нашу совместную ночь?

Грегор казался смущенным:

— Ты прекрасно знаешь, там нечего было прощать!

— Именно это я и имела в виду! Так простила или нет?

Грегор покачал головой:

— С тех пор мы ни разу не разговаривали.

— Мне очень жаль!

Гропиусу показалось, что она смеется над ним. Хотя ему было вовсе не до смеха. Ему нужно, необходимо было рассказать ей то, что он узнал от Юсуфа. Мягко, но с нажимом он высвободился из ее объятий и предложил располагаться поудобнее.

Грегор открыл бутылку вина и наполнил два бокала на тонких ножках.

Не говоря ни слова, Гропиус с серьезным выражением лица достал из кармана пиджака пару фотографий и протянул их Франческе:

— Это открытие Шлезингера. То самое открытие, которое сделало его богатым человеком и за которым кто-то до сих пор охотится, как черт за грешными душами. И возможно, что смерть Шлезингера, де Луки и, может быть, твоего мужа связаны с этим открытием.

Франческа разглядывала фотографии одну за другой. Она никак не ожидала услышать от Гропиуса такой рассказ, у нее даже не нашлось слов для ответа. Ну хорошо, урна с костями и выбитая на камне надпись! Но какая связь может быть между этими раскопками и смертью ее мужа?

Гропиус заметил растерянность Франчески и продолжил:

— Это не просто находка, это останки Иисуса из Назарета!

— Ах, вот оно что! — Франческа смущенно засмеялась, сначала робко, потом все сильнее. Вскоре она уже хохотала во весь голос, держась за живот, как шаловливый ребенок.

Грегор, который понял, что его не воспринимают всерьез, схватил Франческу за плечи и встряхнул ее, чтобы привести в чувство.

— Извини, Грегор! — воскликнула она. — Иисус воскрес из мертвых и вознесся на небеса. Или