Двенадцать рождественских убийств - Сара Даннаки

– О, вы участвовали в «Мэнсфилд-парке»?

– Нет, в «Мэнсфилде и Маккое», ситкоме на одном из цифровых каналов. Исполнял там второстепенную роль орнитолога с сильным акцентом. Оливье сравнил мою игру с молодым Гилгудом[33].

– Лоуренс Оливье? – восхитилась я.

– Кажется, вы только что пропустили петлю, – заметил Уильям.

Он оказался неправ, но к тому времени, как я в этом убедилась, уже принялся объяснять, почему начал учить свои реплики так поздно.

– Театр Шамберхаус двадцать лет приглашал на исполнение роли Дамы одного и того же актера. Он никогда не пропускал ни одного детского спектакля, да и в этом году уже был готов играть после длительных репетиций. А затем просто раз, – мой собеседник щелкнул пальцами, – и слег с какой-то ужасной болезнью, парализованный от боли. И теперь не может подняться с постели. Хотя никогда за двадцать лет не пропускал постановки. Хуже того: беднягу не только неожиданно подкосило несчастье, но и какая-то местная газетенка сообщила, что он вот-вот будет упомянут как участник исторического скандала. Не знаю подробностей, но в итоге театру срочно понадобилась новая Дама. – Он прервался, чтобы почесать нос. – Так случилось, что я столкнулся с изначальным исполнителем роли и его агентом Бекки за несколько дней до того, как он слег. Она замолвила за меня словечко в Шамберхаусе. Убедила их, что лучше меня кандидата не сыскать. Они отправили мне сценарий, и вот я здесь. Следующая остановка – «Палладиум»[34], Лондон.

– Не, приятель, – раздался из-за наших спин голос. – Следующая остановка – Тонтон.

Я заглянула в щель между креслами и увидела, как сидевший за нами пассажир едва не вывалился в проход со своего места, хохоча над собственной шуткой.

– Вы планировали путешествовать на поезде? – поинтересовалась я у Уильяма, вспомнив замечание Джоша о забастовке железнодорожников.

Актер отрицательно качнул головой.

– По причинам, известным лишь казначею театра, в моем контракте не прописана компенсация транспортных расходов. Хотя Арчи пообещал приличную скидку на проживание в отеле. И практически гарантировал, что мне не потребуется делить номер с исполнителем роли полицейского и кошки.

– Простите! – прорезался поверх всех звуков пронзительный голос скандалистки в шерстяном костюме. Я обернулась, чтобы посмотреть на нее. Она постучала по плечу У Лан и медленно, раздельно произнесла, хотя девушка прекрасно говорила по-английски: – Вы не могли бы сделать музыку чуть тише, пожалуйста? Постоянное гудение сильно раздражает. Довольно грубо с вашей стороны – не считаться с попутчиками.

У Лан сняла наушники и показала собеседнице край шнура, который не был ни к чему подключен. Затем ответила:

– Я не слушаю музыку. И надела их только для того, чтобы заглушить внешний шум. – Она обвела рукой пространство вокруг себя.

– Наверное, вам мешают рождественские мелодии из динамика, – вклинился в обсуждение весельчак, сидевший за моей спиной, и указал на динамики над головами. – Хотя лично мне Мэрайя нравится.

Он помахал пластиковой бутылкой, в которой почти наверняка плескалась отнюдь не вода, и выглядел готовым присоединиться к исполнению припева, когда хит мисс Кэри внезапно прервало объявление водителя. Тот сообщил, что вскоре мы сделаем двадцатиминутную остановку.

Пассажиры обрадовались возможности размять ноги, посетить удобства и пополнить припасы в дорогу на заправке, поэтому поспешили покинуть автобус, напоминая муравьев в поисках сахара. Вышли все, кроме мужчины в костюме и галстуке с места за водителем, занятого работой на ноутбуке. Трудоголик, кажется, даже не заметил исчезновения попутчиков, яростно печатая что-то на клавиатуре, одновременно негромко разговаривая по телефону.

– Она не добьется своего. И совсем скоро поймет, что у любого поступка есть последствия.

Я подумывала предложить бизнесмену немного прогуляться, чтобы подышать свежим воздухом, но решила в итоге промолчать.

От некоторых пассажиров, которые надеялись на более длительную остановку, поступило несколько жалоб. Водитель заехал на совсем маленькую заправку, где продавали только бургеры и кофе, а туалетные удобства были настолько ограничены, что создали огромную очередь в женскую уборную.

Я оказалась рядом с женщиной в шерстяном костюме и не удержалась от комплимента наряду.

– Спасибо, дорогая. Это из коллекции Фиануччи, классика. Его можно носить годами. Ваш шарф тоже очень миленький.

Я гордилась своим бирюзовым кашемировым кашне. Единственной кашемировой вещью в гардеробе – подарком от предыдущего нанимателя и любимым предметом одежды. Поэтому поблагодарила собеседницу, снова представилась и объяснила, зачем отправилась в Эксетер. Она не проявила интереса к цели моего визита и начала рассказывать о деталях собственной поездки с тех пор, как покинула Уимблдон этим утром.

Женщину звали Аннабель Лэнг.

– Автор и агент по работе со звездами, – сообщила она с гортанным смешком. – Первая и единственная для моего мужа Брайана. Вы могли его узнать. Барабанщик в группе «Арлекины». Пышные волосы, костюмы из спандекса. Нет? Они почти вошли в сорок лучших исполнителей в 1985 году. И после моих мемуаров «Жизнь с рок-звездой» устроили грандиозное воссоединение. Мы много колесили по стране, вот и завтра должны участвовать в автограф-сессии в Эксетере. Если, конечно, доберемся туда.

Обратно в автобус пассажиры вернулись гораздо более бодрыми, веселыми и восстановившими силы. Приближался вечер, а низко висевшие тучи обещали снова разразиться снегом, однако водитель тоже выглядел более оживленным. Он объявил:

– Осталось всего восемьдесят миль занесенной сугробами трассы, а главный офис предупредил об опасности метели и отключениях электричества. Что может пойти не так?

Когда я вернулась на свое место, Уильям заново закрывал крышку на переноске своей питомицы.

– Она в порядке? – спросила я, надеясь, что он не выводил кошку погулять, так как не видела их снаружи.

– Да, да, все хорошо, – кивнул сосед. – Идеальная спутница в дальних поездках.

Аннабель уже сидела на своем месте, наливая себе чашку черного кофе из тонкой серебряной фляжки, и выговаривала мужу:

– Ты, может, и готов тратить деньги на отвратительные напитки по грабительским ценам заправки, но я не собираюсь разбазаривать свои агентские комиссионные на бурду из сточной канавы.

Брайан, как раз отхлебнувший чай из стакана навынос, выглядел усталым и поникшим, вовсе не напоминая описанную мне рок-звезду. Аннабель с наслаждением вдохнула аромат собственного напитка, который действительно пах лучше, чем растворимый кофе в моем термосе.

– Ах, робуста – квинтэссенция Италии, – прокомментировала она.

– Я лично предпочитаю пиццу, – поделился мнением весельчак, сидевший за мной, и рыгнул. – И многое сейчас бы отдал за кусок пепперони с ананасом. Ай! – И он заколотил себя по груди.

– Вы хорошо себя чувствуете? – уточнила У Лан, которая только что вернулась на место.

– Нормально, красотка. Моторчик что-то барахлит. – Собеседник порылся в кармане, нашел маленький флакончик с таблетками и закинул