Руководство королевы красоты по убийствам - Кристен Бёрд

Кэти фыркнула, вспоминая свое прошлое.

– Я пыталась устроиться на работу и начать новую жизнь, когда устроилась сюда горничной. Я была молода и глупа, поэтому поверила, когда Фред сказал, что любит меня, – сказала она.

– Проблема была не в тебе, – мягко возразила Гленда, прежде чем повернуться к шерифу. – Моя сестра не могла подать в суд на опеку. У нее ничего не было, а у Фреда было все. Поэтому мы придумали другой план: она будет участвовать в конкурсе две тысячи первого года под псевдонимом и выиграет деньги.

– Он позволил мне победить, давал мне заглатывать наживку, но я не могла быть так близко к Савилле… – Кэти повернулась, чтобы посмотреть на свою теперь уже взрослую дочь. – Я была импульсивной. Когда Фред сказал, что я никогда не буду рядом с ней, даже если выиграю все деньги мира, я забрала ее и сбежала.

– Но вы не ушли далеко, – сказала я.

– У меня был запасной план, – вмешалась Гленда. – Я бы вышла за него замуж и наняла Кэти в качестве няни. Потом развелась бы с ним и забрала половину имущества.

Она вздохнула.

– К сожалению, он был на шаг впереди с брачным контрактом без единой лазейки.

– Но когда я сказала ему, что пойду в СМИ, к прессе и таблоидам, и расскажу им все, он все-таки позволил мне вернуться в качестве няни Савиллы, – сказала Кэти тихим голосом, как будто показывая собственную слабость. – И спасибо ему за это.

Шериф Стронг не мог не задать вопрос, который был у всех нас на уме.

– Как же вы могли убить отца своего ребенка?!

– Это было несложно, – ответила Кэти, глядя на Чарли, как на идиота, раз он не понимает очевидного. – Пришло время. Я знала, что согласно его завещанию, Савилла сможет унаследовать состояние в двадцать пять. Мне просто потребовалось на несколько лет больше, чем я ожидала, чтобы выяснить, как это сделать, не попав под прицел.

– И что, сработало? – поинтересовался шериф.

– Сработало бы, если…

– Мама, – прервала Савилла, протягивая руку в сторону Кэти. – Хватит. Тебе не нужно себя дискриминировать.

У меня не было ни времени, ни сил, чтобы ее поправить. Никто из нас не сделал этого, и, кроме того, возможно, дискриминация в данном случае – именно то, что Савилла имела в виду.

Шериф Стронг повернулся к Савилле, с видом, по которому я поняла: он пытается понять, нужно ли ему арестовать еще одного члена этой семьи. Голосом, полным власти, он спросил:

– Савилла Финч, вам есть что сказать по поводу этих признаний?

– Оставьте ее в покое! – вмешалась Гленда. – Она узнала, что Кэти – ее биологическая мать, всего несколько месяцев назад!

– До или после того, как оформила страховку на его жизнь? – спросил шериф.

А он хорош. Интересно, он тоже рылся в баре Финчей, раз нашел этот документ? Или у него были более официальные способы сбора информации?

– Я была свидетелем оформления этого полиса, – подала голос тетя ДиДи, смело шагнув вперед. Хотя мои инстинкты кричали, что ей бы лучше промолчать, я гордилась тетей. После всего, что ей пришлось пережить, она была готова помочь.

– Как бы это ни выглядело сейчас, – продолжала ДиДи, – этот полис был оформлен из сугубо практических соображений.

– Да, все верно, – подтвердила Савилла. – Папа сказал, что никогда не помешает иметь больше денег. Я подписала полис, но понятия не имела, что они собираются убить…

Савилла сейчас выглядела точь-в-точь как девочка, рядом с которой я выросла. Уязвимый ребенок, которому очень стыдно. Выражение ее лица и показания тети ДиДи были убедительны. Я ошибалась относительно участия Савиллы во всем этом. Она не убивала своего отца и не могла контролировать ни мать, ни мачеху. Ее единственная вина заключалась в том, что она пыталась оправдать все их ожидания.

Савилла повернулась к Кэти.

– Ты никогда ничего не говорила об этом, – ее руки дико заметались в воздухе, как будто этот жест мог охватить события последних нескольких дней, – обо всем этом!

– Ты должна понять. Твой отец не был человеком, – спокойно ответила ей Кэти, прежде чем повернуться к аудитории. Она хотела, чтобы мы все разделили ее оправдание. – Он был монстром, похитителем детей, нарциссом, которого все любили, потому что у него были деньги и власть!

– А… что насчет мачечки? – спросила Савилла. – Ее-то тебе зачем травить?

– О, детка! Я бы никогда… Это как раз сделал Джим! – сказала Кэти. – Я понятия не имела… Мы попросили его помочь убедиться, что все пройдет гладко, но, видимо, денег, которые мы ему пообещали, оказалось недостаточно. Он решил воспользоваться шансом убить Гленду и соблазнить тебя ради всего наследства.

Гленда пристально посмотрела на Савиллу, явно желая, чтобы она поверила им.

– То, что случилось со мной, не имело никакого отношения к твоей матери, – сказала она. – После того как я пришла в себя, больше всего боялась, что ты можешь стать следующей.

Итак, жадность доктора Беллингема взяла верх, и он пошел на хитрость, спрятав банки с ядовитым медом в баре Финчей, чтобы избавиться от одного из них или от обоих.

Глаза Кэти наполнились слезами, когда она перевела взгляд с сестры на дочь.

– Савилла, мы просто… мы просто хотели, чтобы у тебя была семья и ресурсы, которых ты заслуживаешь. Мы втроем, вместе.

И тогда я подумала о своей матери, о том, что она сделала бы, чтобы остаться со мной. На глаза тут же навернулись слезы, и именно в этот момент фотограф сделал снимок, который появился на первых полосах газет по всему миру на следующее утро. Уродливый плач прекрасной новой королевы.

– Теперь я потеряла и папу, и вас обеих… – голос Савиллы затих, когда она с трудом выдавливала из себя слова. – Все потому, что ты хотела быть грязно богатой!

– Неприлично богатой, дорогая, – привычно поправила Гленда, как раз тем самым тоном высокомерной стервы, которой я ее считала большую часть времени.

– Нет, грязно! – выпалила Савилла. – Ты действовала грязно, пытаясь все украсть, забрать все себе!

– Деньги были не для нас! – воскликнула Кэти. – Савилла, ты должна поверить! Мы сделали все это, потому что хотели быть с тобой – и чтобы у тебя было все!

Эмоции пробежали по лицу Савиллы: смятение, надежда, тоска. Все это было заметно невооруженным глазом, и я знала, что ей понадобится много времени, чтобы разобраться, во что превратилась ее семья.

Тетя ДиДи шагнула вперед, ее брови сошлись вместе, как будто она испытывала физическую боль. Я терзалась из-за предательства, которое она,