Рассказы - Роберт Альберт Блох

Гидеон переступил через порог и оказался в ином мире.

III

Какое-то мгновение он стоял, погруженный во мрак и тишину, затем темноту разорвал свет фонаря, что вкупе со скрежетом закрытой двери заставило его резко вздрогнуть. Гидеон весь затрепетал от неожиданности, готовясь к любому откровению. И — все же, ничто из того, что он мог бы себе вообразить, не могло сравниться с потрясением от реальности — ибо теперь он очутился в совершенно обычной комнате.

Привычная для Новой Англии гостиная с низкими стропилами, камином, ручной работы мебелью и грубым полом, сплошь устланным звериными шкурами. На первый взгляд, ничем особенным это домашнее убранство, столь характерное для такой глуши, не отличалось; справа от себя у окна Гидеон даже приметил прялку.

Не заметил он ничего необычного и в облике хозяина, когда тот приветливо улыбаясь, повернулся к нему с фонарем в руке. Сутулый человек с морщинистым лицом и седой бородой поклонился. Он покосился на Гидеона, потом живо улыбнулся и приветливо протянул навстречу узловатую руку.

— Боюсь, что вы разбудили меня, — сказал хозяин. — Я здесь один, и обыкновенно рано ложусь спать, потому как посетители не часто балуют меня своим вниманием. — И в смущении взглянув на свою домотканую рубаху и бриджи продолжил: «Я должен буду переодеться, ведь нет никого, кто мог бы заботиться о моих нуждах. Прошу прощения за мой столь неподобающий внешний вид».

Гидеон кивнул, затем откашлялся:

— Это я должен извиниться… Боюсь, что серьезно заблудился в своих странствиях.

— Редко когда здесь увидишь путников, — заметил старик, пристально глядя на проповедника. — Вы, должно быть, и впрямь порядком заплутали.

Гидеон с улыбкой встретил его взгляд:

— Я с радостью поведал бы вам о своем странствии. Однако сейчас я слегка голоден и устал.

Намек не остался без внимания:

— Конечно! Вы сможете поужинать и заночевать здесь.

Так прозаично началось пребывание Гидеона в Рудсфорде, у старого Доркаса Фрая. Овдовевший Доркас приехал сюда в семьдесят четвертом году; жил он один, охотился, рыбачил и вел собственное хозяйство. Это выяснилось во время нехитрой трапезы — это, и ничего более, хотя гость терпеливо старался разговорить хозяина. Но тот поочередно то отмалчивался, то юлил. Обычно Гидеон принял бы такую скрытность как должное, поскольку пуритане по своему обыкновению сторонились чужаков. Но, в нежелании хозяина говорить о себе Гидеон уловил некий зловещий признак указующий на то, в чем он мог быть замешан.

И все же здесь не было ничего такого, что могло бы свидетельствовать о каких-то секретах или тщательно охраняемых тайнах. Ничем не примечательное жилище, а в нем вполне себе безобидный старикан, и ни единого повода для подозрений, пока не раздалось поскребывание и царапанье. Ложка Гидеона со стуком ударилась об оловянную миску, когда он начал вставать, но его тревога была ничем по сравнению с той, что охватила хозяина. При этих звуках старика Доркаса, казалось, всего сковал ужас. И все же, даже в краткий миг замешательства, Гидеон понял, что старика испугало не само то, что кто-то скребся, — а скорее, что это услышал гость.

Поскрёбывание и царапанье! Гидеон повернулся к двери, при этом отметив, что хозяин дома в ту сторону даже не шелохнулся. В это же самое время до него дошло: сама природа звука говорила о том, что он исходит из какого-то другого места. Человек, животное или демон ночи, что бы ни скребло ногтями либо когтями, производя этот шум, результат его не был вызван царапаньем по дереву. Это был скорей металлический или каменный скрежет — и раздавался он не от двери.

Гидеон Годфри обвел взглядом комнату. Где-то тут была ширма? Но как она могла быть изготовленной из камня или металла? Затем он поймал пристальный взгляд Доркаса Фрая. Старик уставился прямо в пол под столом. Скребущийся звук усилился, ощутимо заполняя собой комнату. Уже больше нельзя было притворяться глухим, а мгновение спустя все вскрылось. Пол вздыбился, из-под стола кусками полетела утрамбованная земля. Гидеон вгляделся в темноту и заметил сперва, как сдвигается твердая поверхность камня, потом он распознал в ней прямоугольную крышку люка.

Доркас вскочил на ноги, мгновение спустя поднялся и Гидеон — и как только он встал, то тут же отступил к стене, в то время как люк еще подымался.

Старик нагнулся и потянул за его край, не обращая при этом на гостя никакого внимания. Гидеон узрел темное, схожее с колодезным, отверстие, откуда показалось еще что-то черное; движущееся, осязаемое и живое. Неведомый зверь с багряной пастью и желтыми клыками, алыми зрачками и серыми заостренными когтями; он был чересчур велик для кошки, а для волка слишком мал, большинство же мужчин приняли бы его за гончую. Но Гидеон знал, что это не простой черный пес — любой, кто хоть немного смыслит в колдовстве, мигом признает фамильяра.

Зверь появился из похожей на полость дыры в земле, моргая в свете свечей, он присел на корточки, тяжело дыша и истекая слюной. Какое-то мгновение он, казалось, не замечал присутствия гостя, а затем из темно-красной пещерной глотки раздалось низкое рычание. Доркас мгновенно схватил его, удерживая за передние лапы, но рык становился все громче и грознее.

Гидеон по-прежнему жался к стене. Стоя там, он глядел на человека и зверя, сидящего на корточках перед ним, стоял и слушал собачье рычание, чуя, что тут что-то нечисто. Ибо иначе он не был бы так смущен, не найдись здесь чего-то извращённого. Рычание своей частотой походило на речь, и Доркас склонил голову в такой позе, какую едва ли спутаешь с позой слушателя. Огромный пес опять зарычал, старик сперва прислушался, а потом они оба сели и молча уставились на Гидеона.

Вот теперь до него дошло. Не было больше ни малейших сомнений. Каждой ведьме, магу или чародею, посвятившем себя дьяволу, назначается фамильяр: бес, спрайт или злой дух, подосланный Сатаной в облике животного, чтобы наставлять и советовать, помогать и подстрекать, наблюдать и предупреждать. Питаясь кровью своего хозяина, он всегда на его страже.

Фамильяр Доркаса Фрая был адской гончей. Гидеон Годфри догадывался об этом, и они знали, что он догадывается. Момент притворства минул для всех. Ему оставалось одно — действовать. Доркас мог прямо сейчас натравить огромного зверя на Гидеона, чтобы тот мигом вцепился ему в глотку. Еще чуть-чуть и он так и сделает, если только не…

Гидеон подал голос.

— Вижу, что я действительно отыскал святилище, — сказал он.

— Святилище? — Недоверчивое ругательство сорвалось с губ Доркаса Фрая в ответ, но