Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Я посмотрела на свои руки. Ногти были изгрызены почти до основания.

– Я не знаю, – наконец сказала я.

Я и правда не знала. Будущее представлялось огромной черной дырой, готовой меня засосать.

Я посмотрела на Бентли. Наши взгляды встретились.

– Я так понимаю, ты считаешь его виновным, – сказала я.

– Если хочешь мой совет, Ханна, – уходи. Беги отсюда. Поезжай домой и найди себе милого, нормального парня. Кого-нибудь скучного. Бухгалтера. Забудь о моем брате.

Я опрокинула остатки джина с тоником и разгрызла лед зубами. Потом вздохнула.

– Мне нужно в уборную, – сказала я.

По пути от стула до барного туалета я описала занятную пьяную параболу. Это был тот самый момент между относительной трезвостью и состоянием, когда конечности перестают тебя слушаться. Я не хотела прерывать Бентли, так что довольно долго нервно ерзала на стуле и с каждой минутой напивалась все сильнее.

Что-то помешало мне дотянуться до двери в женский туалет. Меня дернули за рукав, и я резко остановилась.

– Бентли, – только и успела я сказать, прежде чем меня пригвоздили к стене, а чужие губы накрыли мои.

Так я внезапно поцеловалась с братом серийного убийцы, с которым встречалась.

Мне хотелось думать, что, будь я трезвой, я бы сразу его оттолкнула. Но вместо этого я ответила на поцелуй. Было приятно быть рядом с мужчиной после стольких месяцев физической изоляции. Еще я могла привести аргумент, что целовать Бентли – это практически как целовать Уильяма. На самом деле они были почти одного роста, с одинаковыми глазами и волосами. Но даже в этот момент я прекрасно осознавала разницу между двумя мужчинами. Прежде всего один из них был моим парнем и обвинялся в серийных убийствах, а второй был женатым отцом двоих детей.

Все прекратилось так же внезапно, как началось.

Бентли отпустил меня, молча развернулся и исчез за дверями мужского туалета. Через секунду я тоже пошла в уборную с колотящимся сердцем. Мой мочевой пузырь по-прежнему был полон, и я испытала облегчение, опорожнив его.

Вся тяжесть произошедшего обрушилась на меня в тот момент, когда я спустила воду. Мы с Бентли поцеловались. Нет, хотелось думать мне. Это он поцеловал меня. Но разрастающееся внутри чувство вины подсказывало, что это не совсем правда, пусть Бентли и сделал первый шаг. Он поцеловал меня, а я поцеловала его в ответ.

Я была так одинока, пыталась уговаривать себя я.

Он делится со мной информацией об Уильяме. Я делаю это ради нас, думала я, моя рука.

Пока мой мозг рационализировал события, я обдумывала следующий шаг. Мне было слишком стыдно вести Бентли в свой паршивый отель, а он не мог привести меня в съемную квартиру, где жил с родителями. Я представила лицо Синди, когда она увидит меня в дверях. Может, мы могли бы снять номер на двоих – что-нибудь приличное. Я представила, как мы лежим в постели, а я допрашиваю Бентли про Уильяма. Такой сексуальный шпионаж.

Мне и в голову не приходило остановиться на этом этапе. Оставить поцелуй поцелуем. Я всегда раскручивала свои отношения с мужчинами до какого-то предела, на который они не рассчитывали, а потом удивлялась, почему каждый раз остаюсь у разбитого корыта.

Я вышла из уборной, ожидая увидеть за нашим столиком Бентли, но тот оказался пуст. Я достала телефон и стала листать соцсети, пока ждала его. Меган выложила фото, как пробует свадебные торты с женихом, а Макс – несколько фотографий с недавнего панк-концерта; на последней он обнимал Риз за талию. Ребенок еще одной подруги делал первые шаги. Случайный знакомый, которого я видела раз в жизни много лет назад, путешествовал по Италии. Я нахмурилась и убрала телефон обратно в сумку. Бентли все не возвращался.

Я пошла к бару и заказала себе выпить.

– Записать это на ваш счет? – спросил бармен.

– Я думала, он уже открыт.

– Да, но мистер Томпсон оплатил все ваши напитки перед уходом.

– Он ушел?

– Да, какое-то время назад.

– О. Тогда, наверное, мне ничего не надо.

Я снова огляделась, как будто Бентли сейчас вернется. Но этого не произошло.

Боль от его исчезновения настигла меня только в «Убере», по пути в гостиницу, – свою машину я оставила у бара. По большому счету было хорошо, что мы не остались вместе: он был женат, а я встречалась с его братом. Однако в тот момент я могла думать лишь о том, что во мне могло его так отвратить. Я дунула в ладошку, пытаясь унюхать, не пахнет ли у меня изо рта. Потом открыла зеркальце и изучила свое лицо. Я выглядела практически как всегда, и, наверное, этого было недостаточно. Водитель такси не спросил, что случилось, когда я заплакала.

Вернувшись в отель, я остановилась у вендинговых автоматов и начала рыться в сумке, но оказалась без гроша. Голод был скорее нервическим, чем физиологическим, но приятнее от этого не становился.

Я достала блокнот и ручку.

Твой брат сегодня меня поцеловал, – написала я, а потом перечеркнула.

Мне так одиноко без тебя. Если бы ты только был здесь и обнял меня.

Если бы ты только был честен со мной. Я бы вообще не стала с ним встречаться.

Мне тоже нравится представлять наше будущее. Мы могли бы уехать из страны. Мне всегда нравилась идея стать экспатом. Переехали бы в Скандинавию. Куда-нибудь, где холодно и красиво. Построили бы дом с тихими уголками для чтения. Или ходили бы на пляж. Слышала, в Таиланде тоже очень красиво, и это кажется идеальным местом для побега.

Я боюсь, что прежде всего меня в тебе привлекает загадка, и когда/если я узнаю правду, я потеряю интерес, как мужчины теряют интерес ко мне, когда узнают, что я обычная, скучная девчонка.

Не уверена, что когда-то захочу детей. Но собаку – точно. А это почти как ребенок.

Мне кажется, мне нравится твоя жестокость. В глубине души меня будоражит мысль быть рядом с тем, кто в любой момент может причинить мне боль. Я всегда знала, что Макс разобьет мне сердце. Он не ранил меня физически, но это просто вопрос семантики.

Мне нравятся большие собаки, которые не знают, что они большие. Которые все равно пытаются забраться на коленки и занимают полкровати.