Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

– Да, не всё всегда так однозначно. Он не понимает её, она не понимает себя…

– Как ты думаешь, бывает ли дружба между мужчиной и женщиной? – внезапно оживилась она.

Лексус утвердительно кивнул, выпустив облачко дыма.

– Но чаще кто-то из дружбанов уже давно мысленно поимел другого в разных позах…

– Значит не бывает… – подытожила Фрейя.

***

Антуан выключил камеру, разложил купленные продукты, сварил себе кофе и сделал несколько бутербродов. Съел их торопливо, без удовольствия, просто чтобы насытиться. Покончив с едой, он сел за компьютер, открыл в проводнике флешку с видеозаписями и заметками о Фру Юзефсон и погрузился в их изучение.

Когда Антуан наконец поднял глаза на часы, на них было уже шесть вечера. Больше трех часов пролетели незаметно. Он встал, потянулся и размял ноги. Внезапно комнату заполнила громкая музыка, заставив Антуана вздрогнуть. Мужской голос сотрясал пространство:

Разбуди меня, когда стихнет ветер,

Когда я стану мудрее, сильнее.

Я искал в этом мире ответы,

Не зная, что потерялся в пути.

Разбуди меня, разбуди.

Антуан раздраженно схватил швабру, которую уже давно не уносил из гостиной, и начал стучать ею по полу.

– Сейчас ты у меня проснешься, потеряшка! – заорал он со злостью.

Музыка стихла, но прежде, чем Антуан успел облегчённо вздохнуть, в воздухе резко запахло ментоловыми сигаретами. «Господи, что за стены! Просто картонка какая-то! Как же мне с соседом не повезло!» – подумал он, тщетно унимая не заставивший себя ждать мучительный приступ кашля.

Антуан брызнул из ингалятора в горло и открыл форточку. Взгляд упал на окно напротив – её окно. Шторы были плотно задернуты, через них едва пробивался тусклый свет. Интересно, что она сейчас делает? Рисует, кормит птичку или, может, снова сражается с эклерами? Вспомнив об эклерах, Антуан невольно улыбнулся. После их первой встречи Микаэла не выходила у него из головы, но он заставлял себя не думать о ней. Ему не хотелось еще больше усложнять свою и без того непростую жизнь. Девушка привлекала его, но это чувство не приносило радости, напротив, рождало новый мучительный страх, ощущение своей уязвимости.

Антуан охотно зашел бы к Микаэле, но убеждал себя не делать этого так скоро. Он не хотел допускать и мысли, что их знакомство может перерасти во что-то большее.

«Нет, не стоит в это влезать, – подумал он и вдруг осёкся. – Черт возьми, я становлюсь похожим на Алекса. Страх влюбиться, страх потерять контроль… Но разве всё это уже не захватило меня глубже, чем я думал и хотел?» Антуан тяжело вздохнул. Как же он устал от всех этих мыслей.

В комнате стало прохладно. Глубоко вдохнув свежего воздуха, Антуан закрыл форточку. Перед его глазами всё еще мерцало окно Микаэлы. Вдруг в нем возникла она сама. Красивая, с шелковистыми рассыпанными по плечам волосами, она не видела Антуана, просто смотрела вдаль – за пределы вечернего Стокгольма. Свет из комнаты, падая сзади, создавал нимб вокруг её головы. Такая далекая и такая родная… Фарфоровое лицо, огромные глаза. Он никогда не видел таких глаз. Глаз не от мира сего.

Антуан подошел к столу, спрятал флешку и, включив камеру видеоняни, решительно отправился к Мике. Ему стало совершенно безразлично всё, о чём он думал раньше. Будь что будет, думал он. Пусть она разобьет ему сердце. Как говорил Царь Соломон: «И это пройдет». Однажды всё пройдет. Вообще всё.

Антуан -

– Ты ужасно вовремя! – обрадовалась Мика, увидев Антуана. – Я как раз закончила свою картину.

Она сидела в своем кресле-каталке на кухне и ела яблоко, аккуратно выковыривая зернышки на тарелку.

– Это для Силы, – пояснила она. – Хочешь яблоко?

– Нет, спасибо.

– А если почищу?

Антуан широко улыбнулся.

– Я обычно яблоки с кожурой ем, но все равно спасибо.

Мика понимающе кивнула.

– Представляешь, вчера весь день не могла собраться с мыслями. Никакого вдохновения! Уже отчаялась. А перед сном прям второе дыхание открылось, до трех часов ночи писала, оторваться не могла.

– Вообще-то, ничего удивительного. – Антуан сел напротив. – Наш мозг делает творческую работу лучше, когда мы устали. – Мика недоверчиво посмотрела на него. – Звучит странно, знаю. Но это так. Усталый разум не отвлекается и сосредотачивается на конкретной задаче. На самом деле у нас больше шансов создать что-то новое, когда мозг работает не так эффективно.

– Откуда ты знаешь? – серьёзно спросила Мика.

– Ну, я вообще-то мозг изучаю, – немного смутился Антуан.

– Изучать человеческий мозг человеческим мозгом – сомнительное занятие, – пожала плечами его собеседница.

– В целом – да, – охотно согласился он, – наш мозг нам не по мозгам.

Мика выбросила огрызок в мусор и развернула коляску к двери.

– Пойдем, я тебе покажу, что у меня получилось.

Антуан зашел в гостиную и оторопел. Картины стояли повсюду, возле стен на полу, на столе и даже на диване. Комната походила на картинную галерею перед новой выставкой, когда еще не успели разместить экспозицию.

– Это все твое? – Он снял очки и прищурился.

– Да! – Мика гордо вздёрнула подбородок, её глаза сияли. – Ну, как тебе?

– Неожиданно, – Антуан закашлялся. – Даже для очень усталого мозга.

– Конечно, я всё не за один раз написала. Эти работы из мастерской – я заказывала багеты. Теперь планирую выставить. Сделаю фотографии и опубликую онлайн, – беззаботно щебетала Микаэла. – Нравится?

Антуан внимательно рассматривал картины. Одни сюжеты представляли геометрические фигуры в духе Малевича, другие – странных людей с непропорциональными телами, как у Пикассо. Пейзажи, лики святых, окружённые ангелами. «Чёрт знает что», – подумал Антуан, но вслух произнес:

– Красочно.

– А какая нравится больше всего? – не отступала Мика.

– Я не очень разбираюсь в искусстве, – уклончиво ответил он.

– Тебе что, ничего не нравится? – она взглянула на него испытующе.

Не успев опомниться, Антуан услышал свой низкий глухой голос:

– Нет.

Художница поглядела на него удивленно и с недоверием.

– Вот, – показала она пальцем, – та самая, которую я всю ночь писала.

Антуан подошёл ближе и вгляделся. В картине было много синего и чуть-чуть желтого, но смысла Антуан не разобрал.

– Своеобразно, – скупо пожал он плечами.

Микаэла подозрительно посмотрела на него.

– Ты хочешь сказать, я никчемный художник?

– Да ничего такого я не хочу сказать, – неловко принялся оправдываться Антуан.

– Чтобы рассуждать о таланте художника, надо самому уметь рисовать, —назидательным тоном отрезала Мика.

– В этом я не уверен, – неожиданно для себя возразил он. – Я никогда не был поваром, но разбираюсь в том, что такое хорошая еда. Вот, например, эта картина. Где ты видела ангелов в вязанных шапках?

– А где ты видел ангелов без них? – В её легком прищуре читался вызов.

Антуан