Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса - Артур Конан Дойль

– Но я все еще в полном неведении.

– Конечно. Скоро вы все узнаете. Прыгайте сюда. Хорошо, Джон, вы нам больше не нужны. Вот полкроны. Вы понадобитесь мне завтра около одиннадцати. Бросайте поводья. До встречи!

Холмс тронул лошадь кнутом. Мы понеслись по бесконечной череде мрачных пустых улиц, сменявшихся все более просторными, и вылетели наконец на широкий, окаймленный балюстрадой мост, под которым лениво катилась темная река. На той стороне нас ждала все та же кирпичная пустыня, тишину которой нарушали только чеканные, тяжелые шаги полисмена или песни и выкрики припозднившихся гуляк. По небу медленно плыли клочья белесых облаков, в просветах временами проглядывала звезда-другая. Холмс правил молча, опустив голову на грудь, занятый, видимо, своими мыслями; я сидел рядом и боялся его потревожить, хотя мне очень хотелось узнать, что это за новое расследование и почему оно потребовало от моего друга столько усилий. Мы проехали несколько миль и приближались к застроенному виллами предместью; Холмс встрепенулся, передернул плечами и закурил трубку. На его лице было написано удовлетворение; судя по всему, он убедился, что избрал наилучший образ действий.

– Умение молчать – это великий талант, Ватсон, и вы им наделены в полной мере. Благодаря этому вы просто незаменимый спутник. Поверьте, мне очень важно иметь слушателя, потому что собственные мысли меня ничуть не радуют. Я размышлял, что скажу сегодня милой маленькой женщине, которая встретит меня в дверях.

– Вы забываете, что я еще ничего не знаю.

– До прибытия в Ли у меня как раз хватит времени, чтобы ознакомить вас с этим делом. Оно представляется до нелепости простым, но почему-то у меня никак не получается за что-нибудь зацепиться. Нитей, без сомнения, множество, но они не даются в руки. А теперь, Ватсон, я постараюсь ясно и кратко изложить факты, и, быть может, вы разглядите в окружающей меня тьме искру света.

– Что ж, начинайте.

– Несколько лет назад, а точнее в мае восемьдесят четвертого года, в Ли явился джентльмен по имени Невилл Сент-Клэр, располагавший, по всей видимости, большими деньгами. Он нанял просторную виллу, устроил красивый сад – в общем, зажил на широкую ногу. Со временем у него завелись друзья среди соседей, и в восемьдесят седьмом году он женился на дочери местного пивовара, которая родила ему двоих детей. Он нигде не работал, но имел долю в нескольких компаниях, регулярно по утрам уезжал в город и возвращался поездом в пять четырнадцать от вокзала Кэннон-стрит. Нынче мистеру Сент-Клэру тридцать семь лет, он добронравный человек, образцовый муж, любящий отец, и все знакомые высоко его ценят. Могу добавить, что его долги на сегодняшний день составляют, насколько мне известно, восемьдесят восемь фунтов десять шиллингов, в то время как на счете в банке «Кэпитал энд Каунтис» лежат двести двадцать фунтов. А значит, нет оснований полагать, что его донимали денежные затруднения.

В минувший понедельник мистер Невилл Сент-Клэр отправился в город раньше обычного, упомянув перед отъездом, что его ожидают два важных дела и что он привезет сынишке коробку с кубиками. Совершенно случайно в тот же понедельник, вскоре после отъезда мужа, жене пришло телеграфное сообщение, что в контору Абердинской пароходной компании поступила небольшая, но очень ценная посылка, которую она ждала. Если вы хорошо знакомы с Лондоном, вам должно быть известно, что контора эта расположена на Фресно-стрит, которая ответвляется от Аппер-Суондам-лейн, где мы с вами сегодня встретились. После ланча миссис Сент-Клэр отправилась в Сити, сделала кое-какие покупки, а потом зашла в контору и забрала посылку. Ровно в четыре тридцать пять она шла по Суондам-лейн в сторону железнодорожной станции. Пока что вам все понятно?

– Вполне.

– Если помните, солнце в понедельник припекало нещадно, и миссис Сент-Клэр шла медленно, высматривая кэб, потому что тамошняя местность ей не нравилась. Внезапно ей послышался возглас или крик, она подняла глаза и оцепенела: из окна третьего этажа на нее глядел муж и, как ей показалось, делал какие-то знаки. Окно было открыто, черты лица она разглядела хорошо – по ее словам, в них читалось безумное волнение. Муж бешено замахал ей руками и исчез из виду так внезапно, словно какая-то неодолимая сила оттащила его от окна. Со свойственной женщинам наблюдательностью миссис Сент-Клэр отметила одну странность: на муже был тот же темный пиджак, в котором он вышел из дома, но воротничок и галстук исчезли.

Миссис Сент-Клэр не сомневалась, что с супругом что-то стряслось. Она кинулась вниз по лестнице (дом оказался тем самым притоном, где вы меня сегодня обнаружили), бегом пересекла переднюю комнату и добралась до лестницы, ведущей на второй этаж. Но у подножия ей встретился негодяй-ласкар, которого я уже упоминал. Он оттолкнул женщину и вдвоем с датчанином, который служит здесь подручным, выкинул на улицу. Напуганная, полная самых недобрых подозрений, она побежала по улице и – редкостная удача – на Фресно-стрит встретила полицейских во главе с инспектором: те как раз обходили свой участок. Инспектор с двумя полицейскими проводили ее обратно и, несмотря на упорное сопротивление владельца, поднялись в комнату, откуда недавно выглядывал мистер Сент-Клэр. Там не нашлось никаких его следов. На всем этаже не оказалось ни единой живой души, кроме жалкого, безобразного калеки, судя по всему, тут и обитавшего. Он сам и ласкар клялись и божились, что в комнату, окна которой выходят на улицу, никто посторонний в тот день не заходил. Еще немного, и они убедили бы инспектора, что миссис Сент-Клэр обозналась, но тут она заметила на столе деревянную коробочку, с криком подскочила к ней и рванула крышку. Оттуда посыпались один за другим детские кубики. Это была игрушка, которую мистер Сент-Клэр обещал сыну.

Видя эту находку, а также явное смущение калеки, инспектор понял, что речь идет о чем-то серьезном. Помещения тщательно обыскали и обнаружили улики, говорящие об ужасном преступлении. Комната, расположенная по фасаду, была очень просто обставлена и служила, очевидно, гостиной. Оттуда вела дверь в небольшую спальню с окнами на одну из пристаней. Узкий промежуток между пристанью и стеной во время отлива оставался сухим, а в прилив заполнялся водой на добрых четыре с половиной фута. Окно спальни было широким и открывалось снизу. При осмотре на подоконнике нашли следы крови, несколько капель заметили и на дощатом полу спальни. В передней комнате за занавеской была спрятана вся одежда мистера Сент-Клэра, за исключением пиджака. Ботинки, носки, шляпа, часы – все лежало тут же. Признаков насилия на одежде не обнаружили,