Парасомния - Дмитрий Владимирович Ковальски

Финли опешил от того, что индус после нескольких выстрелов в упор все еще стоял. Но он выпил вина и, вероятно, мог промазать. На смену растерянности пришла давно копившаяся ярость. Финли выхватил нож и бросился на индуса.

Ману прочитал его атаку и нырнул под руку. Он хотел закончить все одним ударом, но правая сторона тела слушалась плохо. Кисть с трудом сжимала рукоять, отчего при ударе кинжал выскользнул из руки и оцарапал живот Финли. Ману успел перехватить кинжал и сделал еще один выпад. Но промазал. Такой шанс упускать было нельзя. Индус терял силы.

После неудачного удара Финли перегруппировался, увернулся от атаки левой рукой и в тот же момент ударил своим ножом. Он бил в шею, но попал в ключицу. Тоже неплохо. Ману почувствовал, как треснула ключица и побежала кровь. Он отступил, но поскользнулся.

Финли закричал и прыгнул на индуса. Он чувствовал свое преимущество. Как долго он ждал этого момента, чтобы выпустить ему кишки! Финли читал его движения. Их замедлял страх, поэтому он легко ушел от очередного выпада и ударил в грудь, держа нож одной рукой и придавливая рукоять второй.

Он мог попасть в сердце, и Ману не знал, восстановится оно или нет. Уклониться он бы не успел – старик, полный ярости, летел на него, словно бык. Ману выставил перед собой ладонь. Лезвие вошло полностью. Ману сжал кулак, чтобы задержать следующую атаку, и что было сил ударил Финли в колено. Старое колено хрустнуло, нога выгнулась в другую сторону.

Финли закричал от боли и страха. Чертов индус сломал ему ногу, хотя сам еле держится на своих двоих! Финли отошел. Нож остался в руке индуса. Ступать на ногу было невозможно. Он постарался вернуть ее на место, но сделал только хуже. Колено полыхало болью.

Оба противника замерли, не сводя взгляд друг с друга. Каждый понимал, что следующий удар может быть последним. Финли не спешил, в защите он действовал лучше. А Ману ждал ошибки.

Финли постарался еще раз выправить ногу, но ничего не вышло. Именно в этот момент Ману прыгнул и вонзил кинжал ему между ребер. Глаза Финли округлились, он сделал шаг назад, наступил на сломанную ногу и упал.

Ману посмотрел на него. Бой был закончен. Финли лежал, чувствуя, как вместе с потоком крови его тело покидает жизнь. Ноги и руки немели. Тьма заполняла его мысли.

Финли готовился умереть, но услышал голос Баро. Он не сказал ничего нового. Он уже это слышал. Но что-то изменилось. Он перестал ощущать боль, себя, приближение смерти. Финли поднял руку, несмотря на то, что он ее не чувствовал. Она его послушалась. Ужасное ощущение. Тело перестало быть его собственностью. Он забыл все, чего хотел, чего желал и чего боялся. Сейчас он помнил только об одном – о своем желании убить индуса.

Ману собирался покинуть тайную комнату, как вдруг позади него раздался шум. Он обернулся и в последний момент успел отскочить. Финли, выхватив из сапога маленький нож, бросился на него. Действовал он быстро и четко, словно не умирал минуту назад. Вот только в его ударах не было логики. Он бил хаотично.

– Sanakee![16] – выкрикнул Ману и пошел в атаку.

Они обменивались ударами. Маленькое острое лезвие прекрасно резало плоть. Его собственный кинжал бил медленнее, но увереннее. Несмотря на плотный натиск, Ману вел этот бой. Он пропустил несколько ударов, зато очередным выпадом смог перерезать горло противнику. Финли не остановился. Залитый собственной кровью, он продолжал наступать. Ману увидел его глаза, и они были ужасны. Зрачки Финли закатились, оставив только усыпанные красными нитями белки.

Ману почувствовал усталость, он потерял слишком много крови. Отбиваясь от атак, он отходил к выходу. Финли напирал, но с каждым взмахом удары его становились слабее – он также терял кровь. Каким бы сильным ни было его желание, тело не могло справиться с такими ранами. В этом он уступал. Финли сделал еще шаг, захрипел и упал на колени, продолжая размахивать перед собой ножом.

Ману сжал двумя руками кинжал и ударил что было сил. Ему удалось перерубить шею. Голова Финли откинулась, открыв внутренности шеи, и повалила тело назад. Рука с ножом билась в конвульсиях.

Поединок закончился. Ману сел рядом. Голова кружилась. Он ждал, когда раны начнут затягиваться, а для этого стоит найти укрытие.

Ману встал и, держась стены, покинул тайник. По особняку он шел, едва не падая. Раны горели. Ману вышел из дома и остановился, чтобы перевести дух. Втянул носом тухлый воздух и выдохнул его через рот. Посмотрел на кинжал в своей руке.

В голове родился вопрос, но он не успел задать его самому себе. Из его груди, ровно из середины, выскочило лезвие в крови. Он не почувствовал боли. Только вибрацию голоса.

– Мыыппрроигралии…

Мертвое тело индуса осталось на пороге особняка.

3

Джонатан не позволил сержанту выстрелить. Он знал, что Эван его обманул, но ничего не мог поделать с отцовской привязанностью. Мысль о том, что у него есть сын, наполняла его жизнь смыслом. Даже когда это оказалось неправдой, чувства никуда не делись.

Сержант держал Эвана на прицеле.

– Вы должны нам рассказать, куда ваш подельник забрал девочку!

– Он больше не мой подельник, я пришел, чтобы убить его.

– Вы обманули дворецкого, стреляли в Чарльза и убили Августа!

– А еще я спас тебе жизнь.

– Спасли мне жизнь? – неуверенно переспросил Оливер.

– Я не дал тебе выстрелить себе в голову, выбил оружие из твоей руки.

Возникло молчание. Оливер не помнил деталей того события. Он не видел стрелка, но был ему благодарен.

Эван опустил пистолет.

– Вы стреляли? – все еще сомневаясь, спросил Оливер.

– Позволь мне не напоминать тебе, что там творилось.

Оливер хотел ему верить.

– Тот человек был с вами в одной банде.

– Он предал нас. Я даже не знал, кого встречу в этом доме.

– Куда он мог забрать девочку? – вмешалась в разговор Нора.

Она чувствовала вину. Это она предложила Маргарет открыть окно в комнате.

– Я не знаю.

– Где вы его встретили? – продолжил допрос Оливер.

– Я встретил его недалеко от церкви.

– Баро! – перебил Оливер, и все замолчали.

В этом городе все дороги вели к Баро. Но они не понимали, зачем ему дочь Нормана.

Оливер повернулся. Остальные ждали его решения.

– Я отправлюсь к Баро и верну девочку, – наконец выпалил сержант.

– Я