Мертвая цепочка - Николай Иванович Леонов

Глава 6

Сегодняшний весенний день обещал быть пасмурным. Небо хмурилось, не желая пропустить сквозь угрюмые тучи ни единого лучика солнца. Пройдя через пропускной контроль, полковник решил подышать воздухом и десять минут спокойно уделить кофейной церемонии в тишине. В этот раз выбор пал на эспрессо без сахара — организм требовал крепкого заряда бодрости, словно подсказывало чутье, намекая, что сутки будут если не сложными, то вновь нескончаемо долгими. Несколько лавочек, установленных для отдыха сотрудников, оказались сырыми и не располагающими к отдыху на них, потому Лев Иванович просто оперся на ограждение, обрамляющее садовую зону со множеством цветочных клумб и фонтаном в центре.

— Лев Иванович, можно вас?

«Да боже ж мой!» — подумал он, но произнес:

— Конечно, раз попутный кого-то принес в наши края, — не видя собеседника, так как отпивал напиток.

— Лев Иванович, здравствуйте. По Сицкому и Эльс есть совпадения при вскрытии.

— Ох, Инна, это ты! Тебе-то уж я рад. Да еще и с такими вестями!

Рыжеволосая девушка лучезарно улыбнулась. Гуров помнил, как удивился, впервые увидев на пропускном пункте молодую девушку, которой на вид едва исполнилось двадцать лет. Тогда еще пришли мысли, что нынче молодежь выглядит уж больно младше своего возраста. Да, девушки во все времена зачастую пробовали использовать косметику едва ли не с четырнадцати, дабы выглядеть старше, взрослее, но, если взять того же Емельянова, еще пацан-пацаном, но, взглянув в удостоверение, понимаешь, что ошибся и стоит человека величать мужчиной. И все-таки для Гурова все они были салаги, но в добром смысле этого слова. Обижать кого-то или указывать на малое количество опыта — не в его стиле, если только уж в шутку и с полной уверенностью, что подколка его собеседника не заденет. Ведь каждый, кто сейчас занимает какую-либо солидную должность, начиная с того же, например, майора, был таким же новобранцем на этом поле нелегкой службы. А что касается Инны — так и вовсе, когда узнал сотрудницу ближе, выяснилось, что это не молодая выпускница, которая из практики имеет учебную вузовскую, а вполне уверенно стоящий на ногах сотрудник, только вышедший из декрета и переведенный в их подразделение из другого города, находящегося под Москвой. Конечно, материнство, как рассказывала сама специалист по судмедэкспертизе, сильно повлияло на нее как на личность и на профессиональные навыки, однако работу свою она любит, и днем исследовать трупы, а вечером петь колыбельную сыну — уже не в новинку. Однако эксцессы, конечно, были, оттого дама даже обращалась к местному специалисту по психологии, дабы привести в порядок нервную систему. Сейчас, как он видел, было получше.

— Как сын?

— Кирюшка? Да ничего, растет помаленьку, репетитора ему нашла по китайскому. Вроде нравится.

— Ну молодцы-молодцы, давай вещай, что там по нашей парочке?

— У обоих в крови обнаружено присутствие алкоголя, если вдаваться в уточнения и собрать все имеющиеся следы, скорее всего, вино. Не знаю, можно ли это пришить к делу…

— Хорошо, еще?..

— Да, есть кое-что важное, также выявили присутствие седативных, но слишком уж, эм-м-м… как сказать…

Гуров нахмурился. То, что говорила Инна, ему ой как не нравилось.

— Получилась такая мешанина, на самом деле, как ядерная смесь, алкоголь плюс… — Девушка шепотом что-то проговорила служителю закона и порядка.

— Чего?!

Рыжеволосая так же растерянно пожала плечами и покачала руками в воздухе, всецело понимая реакцию собеседника.

— Они совсем чокнулись?.. Как это вообще?..

— Не знаю, но ощущение, что если бы эти люди действительно имели отношение к медицине, то таких стоит называть коновалами за их… эксперименты. Возможно, в интернете начитались… либо от небольшого ума, не знаю, это, говоря откровенно, уже ваша работа, Лев Иванович, разобраться, что да как. Но как нужно не любить людей, чтобы замиксовать серьезнейший седативный препарат с алкоголем, да еще и взять лекарство в лошадиной дозе…

Лев Иванович резко швырнул пустой стаканчик в урну, испытывая откровенную злость. Очевидно, эта эмоция прекрасно отразилась на его лице.

Инна оказалась не только красивой и подкованной в своей специальности девушкой, но и смышленой. В небе проревела гроза, а на лице опера сияли эмоции не слабее природного явления, потому буквально через десяток секунд судмедэксперта и след простыл.

Гуров взглянул на раззадорившееся небо. Всполохи молний разлетались четкими стрелами с южной стороны, затем с севера. Его взор зацепился за трудяг, что, несмотря на непогоду, выполняли свою работу. Балансируя на совсем на первый взгляд неустойчивой лестнице, двое мужчин снимали старую афишу с рекламного щита, который размещался как раз напротив отдела, на противоположной стороне дороги. Старая пленка с зазыванием зрителей на представление лицедеев из Екатеринбурга узкими лентами, а по мере ускорения работы и клочками летела на землю.

Надежда раскрыть это дело по горячим следам окончательно исчезла, ускользая в небытие. Разочарование в себе, в своем профессионализме, обещания, данные Чернозуб, — все скопом давило нестерпимым грузом на сердце. Но больше всего его удивило, что в голове, словно эхом, крутились одни и те же слова.

Начало противно давить на виски, отдавать пульсирующей болью в затылок. Мужчина списал это на давление, мол, из-за смены погоды вполне может настигнуть эдакая хворь.

«Как сын?..» — вертелось в мыслях раз за разом.

К чему это? Ведь этот вопрос он задал Инне, да и что такого в этом вопросе? Обычный, житейский, можно сказать, вопрос… То, что подкидывала ему интуиция, Гуров никак не мог расшифровать. Грешным делом, он даже задумался, что вкупе с недомоганием на него свалилось и помутнение рассудка, ведь, когда слишком много приходится держать в голове информации о других, ненароком можно забыть о самом главном — о себе и своем спокойствии.

— Да что ж такое?! — сжав зубы, процедил опер. — Куда копать? На ком вина? Одни и те же преступники в двух случаях или разные?..

Он вновь облокотился на ограждение парка и погрузился в размышления: «Начнем сначала: Сицкий основал театр лицедеев, будучи молодым и амбициозным. Ездил по городам, выступал сам и собирал команду. В итоге его упорство окупилось, а идея выстрелила. Далее, пройдя тернистый путь, он становится требовательным и порою капризным, со своими тараканами и устоями, что приходится многим не по душе. Схема та же — накачали, убили. Под ногтями кожа. На шее — табличка. Кто имеется? Три гимнастки с тяжелой судьбой, тайну о второй работе которых знает Сицкий и тем манипулирует, используя девушек в собственных интересах. Спутница — эстонка Диана Эльс, которая застала его в постели с Чернозуб, а до того слила информацию