Скверное место. Время московское - Вадим Тихомиров

этом и есть проблема наших подразделений. А мы должны сделать так, чтобы вся эта публика слова УБОП и всего, что в нем заключено, боялась больше, чем слов «уголовный розыск».

Большакову некогда было думать о большом и великом, поэтому он и не стал подхватывать и развивать эту тему болтовни, а сразу вернул полковника на грешную землю.

– Ну что, повезли их? Встаем!

Лежащие закопошились, стали приподниматься на ноги, и тут голос подал Багров. Он явно был растерян и вел себя так, словно не понимал, где находится и что ему теперь делать.

– Начальник, разреши по малой нужде в сортир заглянуть. Не доеду я. Мочевой пузырь лопнет.

Почувствовал ли что Андрей или жалобный тон тертого жизнью бандита показался ему слишком неестественным, но голосом, не подразумевающим никакого возражения, ответил:

– Невелика беда.

Полковник оказался гуманистом. Забыв, кто в доме хозяин, он достал ключ от наручников Багрова и расстегнул их:

– Да ладно, чего уж, пусть напоследок сходит по нужде.

И в ту же секунду Багров резко согнулся, выхватил из толстого шерстяного носка немалых размеров финку и, мгновенно выпрямившись, в каком-то невероятном для его возраста прыжке попытался ударить ею московского опера. Полковник даже глоток воздуха вдохнуть не успел, как острое лезвие прошуршало в миллиметре от его шеи. Багров немного не дотянулся, потому как за долю секунды до непоправимого он потерял сознание от мощного удара рукояткой пистолета прямо по темечку. Обмякшее тело еще падало с грохотом на пол, а Андрей уже спрашивал побелевшего полковника:

– Вы как?

– Твоими молитвами.

– Как же вы его шмонали?

– Плохо. Сам вижу. Извини. И спасибо. Ты… это… про это не говори никому. Стыдоба на мою седую голову, да и только.

– Товарищ полковник, что случилось в этих стенах, в этих стенах и останется, правильно я говорю, мужик?

Головастый лилипут, похоже уже протрезвев, обреченно молчал и только часто-часто хлопал глазами, переводя их то на вооруженных ментов, то на обездвиженного товарища.

– Капитан, зови меня просто Михаил Андреевич.

– Хорошо, Михаил Андреевич.

На следующий день в кабинете начальника областного управления по борьбе с организованной преступностью Фридмана за длинным столом сидели четверо. Сам майор Фридман, Большаков и гости из Москвы.

– Ну, что скажете, товарищи? Есть нарекания? Хотя, честно говоря, мы старались. Не каждый день к нам приезжают следователи из Генеральной прокуратуры да из нашего родного главка старшие оперуполномоченные по особо важным делам. Мы всегда рады помочь вам, это для нас большая честь.

Следователь понимающе потряс головой, а Михаил Андреевич взял слово:

– Лиха беда начало. А в целом комплекс мероприятий был проведен грамотно. Кого требовалось, разыскали, а потом и грамотно задержали. Претензий не имею. Ну, вы и сами знаете, как было дело.

– Ну да. Опросили-допросили, отправили в ИВС. Это мы умеем.

– Ну, где-то так. Особая благодарность капитану Большакову. Рисковал жизнью. Без него я бы точно не справился.

– Понимаю. Отметим в приказе. Большаков, напомнишь мне. Хотя, с моей точки зрения, нужно было взять бойцов побольше. Я, кроме всего прочего, понимаю, что вы наше начальство. Хорошо бы нам наладить отношения, вдруг будем контактировать и дальше… Предлагаю это сделать в неформальной обстановке, вечерком съездить в баньку. Обещаю, скучно не будет. Это так, между прочим.

– Благодарю. «Между прочим» не получится. Здоровье не позволяет париться в бане. Да и пора в столицу. Разрешите откланяться.

– Тогда не смею вас задерживать. Большаков, ты тоже свободен.

Полковник и Андрей поднялись со своих мест.

– А вот я бы еще остался…

Это все время молчавший следователь Генеральной прокуратуры высказал свое особое мнение насчет баньки, за что тут же был обласкан Фридманом широкой улыбкой и всеми полагающимися по этому случаю знаками внимания и уважения.

В коридоре УВД Михаил Андреевич отвел Андрея в сторонку:

– Разговор у меня к тебе. Как должность твоя звучит?

– Заместитель начальника отдела коррупции и собственной безопасности.

– А лет сколько тебе?

– Двадцать восемь.

– Жилье есть?

– Жилье снимаю. Я, жена плюс двое детей в однокомнатной квартире.

– Хочешь трехкомнатную квартиру в Москве?

– Да. А что надо?

– Твое согласие. Ты же знаешь, недавно поменялся начальник главка. Он убирает всех старых сотрудников и набирает новых. Отделы бандитский, этнический уже укомплектовали, а отдел коррупции и собственной безопасности до сих пор нет. Очень специфический отдел. Тут ведь надо и заниматься работниками правоохранительных органов, и высшие эшелоны власти шерстить. Все, кто занимается приватизацией, тоже все проходят через этот отдел. Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Естественно.

– Поэтому из других отделов решено никого не брать, нужны люди только с «земли», из таких же отделов собственной безопасности и коррупции. Давай к нам, в течение года получишь квартиру.

– А пока как?

– Придется годик поболтаться. Но мы решим вопрос с общагой. Будешь жить или в академии, или в гостинице. Номер оплачивает министерство.

– Мне надо с женой посоветоваться.

– Вот мой телефон. Вечером дай ответ. Если да, то я завтра доложу начальнику главка.

– И как скоро я окажусь в Москве?

– Ну, смотри. Сначала мы сделаем запросы в определенные службы для того, чтобы провести проверку. Думаю, через неделю придет приказ министра о назначении тебя опером по особо важным делам пятого отдела Главного управления по борьбе с организованной преступностью. Тра-та-та, просим вас направить личное дело и откомандировать Андрюху Большакова в распоряжение министра внутренних дел; Большакову надлежит прибыть на Садово-Спасскую в такое-то время. Приедешь в Москву. Тебе скажут – вперед! На удостоверение, на пистолет. Теперь ты опер по особо важным делам.

– А должность-то какая? Майорская?

– Подполковничья.

– Подполковничья?! Я согласен.

– А как же твоя жена?

– Да она тем более согласна!

Михаил Андреевич расхохотался:

– Тогда вот что. Пойдем-ка сходим в баню. В какую-нибудь городскую и самую что ни на есть общественную. Попаримся и выпьем по паре кружек пива. Я угощаю. А потом я в Москву.

– А как же здоровье?

– Здоровье в порядке. Это чтобы твой пока что начальник от меня отстал. Я что, не понимаю, к чему он клонит? Баня, коньячок, девочки. Дружба навек. Ну-ну. Знаю я эту дружбу.

– А прокурорский что, этого не понимает?

– Борька-то? Плевать я хотел на него. У него своя голова на плечах…

Через час они, завернутые в какие-то серые простыни, уже сидели в бане на Ленинградской заставе и не торопясь потягивали из кружек пивко. Вели разговор негромкий, но содержательный.

– Разница, Андрюша, между тем, как работают в регионах и как работает Москва, колоссальная. Обеспеченность транспортом, оперативный учет, возможности грандиозные. Ребята, которых сейчас набрали,