Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса - Артур Конан Дойль

и все же из некоторых можно извлечь заключения, как вполне очевидные, так и весьма вероятные. По шляпе заметно, что ее обладатель очень умен, а также что три года назад он процветал, но позднее для него наступили трудные времена. Прежде он был предусмотрителен, теперь сделался беспечен, а значит, покатился по наклонной плоскости. Учтите еще, что он обнищал, и вывод напрашивается сам собой: довели его до этого, скорее всего, спиртные напитки. Не чем иным, как пьянством, можно объяснить и то, что его разлюбила жена.

– Ну, знаете, Холмс!

– Но некоторая доля самоуважения у него все же осталась, – продолжал мой друг, не обратив внимания на возглас. – Жизнь он ведет сидячую, на улице бывает редко, ослаб от отсутствия тренировок. Он человек не молодой и не старый, свои поседевшие волосы смазывает лаймовым кремом, недавно стригся. Таковы наиболее очевидные факты, на которые указывает эта шляпа. Кстати, скорее всего, у него в доме не проведен газ.

– Холмс, да вы просто шутите.

– Ничего подобного. Неужели даже теперь, когда я рассказал вам о своих выводах, вы не видите, что меня на них натолкнуло?

– Это, конечно, говорит о моей тупости, но должен сознаться, я в полном недоумении. Например, из чего вы заключили, что этот человек умен?

Вместо ответа Холмс нахлобучил шляпу себе на голову. Она закрыла лоб, дойдя до самой переносицы.

– Вопрос объема, – пояснил он. – Должен же такой большой мозг хоть что-то в себе содержать.

– А что владелец обеднел?

– Шляпе три года. Именно три года назад вошел в моду такой фасон: плоские поля, загнутые по краям. Это самый качественный товар. Взгляните на шелковую в рубчик шляпную ленту, на превосходную подкладку. Если три года назад этот человек мог себе позволить такую дорогую шляпу, а потом не купил ничего взамен, значит его дела пошли плохо.

– Ну да, это понятно. Но как насчет предусмотрительности и того, что он покатился по наклонной плоскости?

Шерлок Холмс рассмеялся:

– Предусмотрительность – вот она. – Он тронул пальцем крохотный кружок и петельку крепления для резинки. – Они к шляпам не прилагаются. Если этот человек заказал крепление, то есть принял меры на случай непогоды, он не был лишен предусмотрительности. Но мы видим, что резинка порвалась, а заменить ее он не подумал. Выходит, он уже не так предусмотрителен – явное свидетельство утраты принципов. С другой стороны, он пытался замазать пятна чернилами: самоуважение у него в какой-то мере еще осталось.

– Ваши рассуждения очень убедительны.

– Прочие факты: что он среднего возраста, с седоватыми волосами, недавно стригся, пользуется лаймовым кремом – подсказала мне при внимательном исследовании нижняя часть подкладки. В лупу видно большое количество волосков, отстриженных ножницами парикмахера. Они липкие и сильно пахнут лаймом. Пыль, как вы заметите, не уличная, то есть серая песчаная, а домашняя, то есть коричневая, пуховая, – значит, шляпа долго висела в помещении. Пятна влаги внутри доказывают, что владелец обильно потел, а следовательно, едва ли особенно крепок физически.

– Но жена – вы сказали, она его разлюбила.

– Эту шляпу неделями не чистили. Если бы, мой дорогой Ватсон, я заметил на вашей шляпе недельные залежи пыли, вывод был бы ясен: раз жена позволила вам выйти на улицу в таком виде, стало быть, вы имели несчастье лишиться ее расположения.

– Но не исключено, что он холостяк.

– Нет, гуся он нес жене, чтобы помириться с ней. Вспомните карточку на ноге птицы.

– У вас на все готов ответ. Но с чего вы взяли, что в дом не проведен газ?

– Одно или даже два пятна от сальной свечи – это может быть случайностью, но если их целых пять, трудно усомниться в том, что человек то и дело соприкасается со свечами: вероятно, поднимается ночью в спальню, держа в одной руке шляпу, в другой – свечу, с которой стекают капли. Как бы то ни было, эти пятна явно не от газовой горелки. Вы удовлетворены?

– Что ж, это очень остроумно, – рассмеялся я, – но, как вы только что сказали, преступления никакого не было, беды – тоже, если не считать потери гуся. Выходит, вы зря расходуете силы.

Шерлок Холмс открыл рот, чтобы ответить, но тут распахнулась дверь и в комнату влетел отставник Питерсон. Щеки его горели, глаза были выпучены от изумления.

– Гусь, мистер Холмс! – отчаянно выкрикнул он. – Этот гусь, сэр!

– Гусь? Что с ним? Ожил и выпорхнул в кухонное окошко?

Холмс, не вставая с дивана, обернулся, чтобы лучше видеть ошарашенное лицо посетителя.

– Смотрите, сэр! Смотрите, что моя жена нашла в зобе! – Он протянул нам ладонь, на которой мерцал голубой драгоценный камень – размером чуть меньше боба, но такой чистый и яркий, что можно было подумать, в темноте ладонной впадины сверкает электрическая искра.

Шерлок Холмс присвистнул и резко сел.

– Боже, Питерсон, вот так находка! Полагаю, вы догадываетесь, что попало вам в руки?

– Бриллиант, сэр! Драгоценный камень! Стекло режет запросто, как мастику.

– Не просто драгоценный камень. Это тот самый драгоценный камень.

– Неужели это голубой карбункул графини Моркар?! – воскликнул я.

– Именно. Я знаю его размер и форму, так как не раз в последние дни видел в «Таймс» объявления об этом камне. Он совершенно уникален, о его ценности можно только догадываться, и все же предлагаемое вознаграждение в тысячу фунтов не составляет и двадцатой доли от его рыночной цены.

– Тысяча фунтов! Боже милостивый! – Отставник плюхнулся в кресло и застыл, переводя взгляд с Холмса на меня и обратно.

– Такова награда; у меня есть причины думать, что здесь замешаны сентиментальные побуждения и графиня отдала бы половину своего состояния, лишь бы вернуть себе камень.

– Камень пропал, если не ошибаюсь, в отеле «Космополитен», – заметил я.

– Именно так, ровно пять дней назад, двадцать второго декабря. Обвинили некоего Джона Хорнера, паяльщика: он якобы украл камень из шкатулки для драгоценностей. Улики были настолько убедительны, что дело передали на рассмотрение суда присяжных. Помнится, у меня сохранились сообщения об этой истории.

Холмс порылся в газетах, просматривая даты, наконец извлек один лист, разгладил, сложил вдвое и зачитал следующий абзац:

– «Кража драгоценности в отеле «Космополитен». Джон Хорнер, двадцати шести лет, паяльщик, был привлечен к суду по обвинению в том, что двадцать второго числа текущего месяца он похитил из шкатулки, принадлежащей графине Моркар, ценный камень, известный как „голубой карбункул“. Джеймс Райдер, старший коридорный отеля, показал, что в день кражи отвел Хорнера в туалетную комнату графини