Красная жатва и другие истории - Дэшил Хэммет

– Мог бы, – признался я, – но боюсь, что это тебя отпугнет. Так что лучше я ничего не скажу. Радуйся жизни, пока можешь. Пообедай как следует. Многие приговоренные, кажется, любят плотно позавтракать яичницей с ветчиной перед тем, как их поведут к веревке. На обед тебе, наверное, этого не захочется, но…

Без пяти одиннадцать Том-Том Кери подъехал в большой открытой машине к углу, где мы с Джеком ждали его в тумане, облегавшем нас, как влажная шуба.

– Залезайте, – велел он, когда мы подошли к мостовой.

Я открыл переднюю дверь и знаком пригласил Джека. Он начал свой маленький спектакль: ответив мне холодным взглядом, открыл заднюю дверь.

– Я сяду сзади, – сказал он без обиняков.

– Здоровая мысль. – И я уселся рядом с ним.

Кери обернулся на сиденье, и они с Джеком долго глядели друг на друга. Я ничего не сказал, не познакомил их. Закончив разглядывать парня, смуглый перевел взгляд с его воротничка и галстука – фрак был виден из-под пальто – на меня, ухмыльнулся и протянул:

– Ваш друг в ресторане подает?

Я рассмеялся, потому что негодование, от которого потемнело лицо Джека и даже открылся рот, было натуральным, а не наигранным. Я толкнул его ногой. Он закрыл рот, ничего не сказал, посмотрел на Тома-Тома Кери и на меня, словно мы были представителями какого-то низшего вида животных.

Я улыбнулся Кери и спросил:

– Ждем, когда нам нальют бензин?

Он сказал, что нет, перестал разглядывать Джека и тронулся с места. Мы проехали через парк, по бульвару. Машины – и встречные, и шедшие впереди – возникали из ночного тумана и снова растворялись. Наконец город остался позади, туман рассеялся и дорогу залил лунный свет. Я не оглядывался назад, но знал, что где-то там едет Дик Фоли с Микки Линеханом.

Том-Том Кери свернул с бульвара на дорогу, ровную и хорошую, но малоезжую.

– Не здесь ли где-то убили вчера ночью человека? – спросил я.

Кери кивнул, не повернув головы, а когда мы проехали еще с полкилометра, сказал:

– Вот здесь.

Теперь мы ехали чуть медленнее, и Кери выключил фары. По дороге, наполовину серебряной от луны, наполовину серой от тени, километра полтора машина едва ползла. Мы остановились под высокими кустами, затенявшими часть дороги.

– Все на берег, кому сходить, – сказал Том-Том Кери и вылез из машины.

Мы с Джеком последовали за ним. Кери снял пальто и кинул на сиденье.

– Дом за поворотом, в стороне от дороги, – сказал он. – Луна, черт бы ее взял! Я рассчитывал на туман.

Я ничего не ответил. Джек тоже. Лицо у парня было бледное и взволнованное.

– Пойдем напрямик, – сказал Кери и направился через дорогу к высокой проволочной изгороди.

Он перелез через изгородь первым, потом Джек, потом… меня остановил звук чего-то двигавшегося по дороге нам навстречу. Двоим за забором я дал знак затихнуть, а сам укрылся под кустом. Приближавшиеся шаги были легкие, быстрые, женские.

В лунном свете перед нами появилась девушка. Девушка лет двадцати с небольшим, ни высокая, ни маленькая, ни худая, ни пухлая. В короткой юбке, в свитере, с непокрытой головой. На белом лице, в торопливых движениях был ужас – но и кое-что, кроме него: там было больше красоты, чем привык видеть немолодой сыщик.

Когда она заметила в тени очертания автомобиля, она резко остановилась и охнула, едва сдержав крик. Я вышел вперед и сказал:

– Здравствуйте, Нэнси Риган.

На этот раз она не сдержала крика. А потом, если лунный свет не обманывал мои глаза, она меня узнала, и ужас стал уходить с ее лица. Она протянула ко мне обе руки, и в этом жесте было облегчение.

– Ну? – Медвежье рычание исходило от человека-валуна, возникшего из темноты у нее за спиной. – В чем дело?

– Здравствуй, Энди, – сказал я валуну.

– Здрасте, – эхом откликнулся Макэлрой и застыл.

Энди всегда делал то, что ему велели делать. Ему велели охранять мисс Ньюхолл. Я посмотрел на девушку, потом снова на него.

– Это мисс Ньюхолл? – спросил я.

– Она, – проурчал он. – Я приехал, как вы велели, а она говорит, что я ей не нужен, – не пустила в дом. Но о том, чтобы возвращаться, вы не говорили. Я расположился во дворе, болтался тут, поглядывал что и как. Потом увидел, что она вылезла через окно, и пошел следом – вы же велели за ней присматривать.

Том-Том Кери и Джек Конихан вернулись на дорогу, подошли к нам. У смуглого в руке был автоматический пистолет. Глаза девушки были прикованы к моим. На остальных она не обращала внимания.

– Что происходит? – спросил я ее.

– Не знаю, – пролепетала она, стоя ко мне вплотную и держась обеими руками за мою руку. – Да, я Анна Нью-холл. Не знаю. Я думала, это просто забава. А когда поняла, что нет, уже не могла от них избавиться.

Том-Том Кери буркнул и нетерпеливо завозился. Джек Конихан пристально смотрел в сторону дороги. Энди Макэлрой стоял равнодушно, дожидаясь, что ему прикажут делать дальше. Девушка ни разу не перевела взгляда с меня на кого-нибудь из них.

– Как вы с ними связались? – спросил я. – Быстро говорите.

Я велел девушке говорить быстро. И она говорила. Двадцать минут стояла передо мной и сыпала словами, останавливалась, только когда я ее перебивал, чтобы вернуть рассказ в нужное русло. Он был путаный, местами почти нечленораздельный, не всегда правдоподобный, но на протяжении всей ее речи меня не оставляло чувство, что она пытается сказать правду – почти везде.

И ни на секунду она не сводила с меня глаз. Будто боялась посмотреть куда-нибудь еще.

Два месяца назад поздно ночью эта дочка миллионера в компании еще трех молодых людей возвращалась домой после какого-то светского развлечения на побережье. Кто-то предложил остановиться в придорожном ресторанчике, где обычно собиралась опасная публика. Опасность, конечно, и привлекла их – для них она была более или менее в новинку. Той ночью они насладились ею сполна: не просидев и десяти минут в притоне и не успев даже ничего понять, были втянуты в драку.

Кавалер осрамился перед девушкой, показав себя не в меру трусливым. Он позволил Рыжему О’Лири уложить себя на колено и отшлепать и ничего после этого не сделал. Другой парень вел себя не намного храбрее. Девушка, уязвленная их малодушием, подошла к рыжему великану, который разгромил ее кавалеров, и сказала ему во всеуслышание: «Не будете ли так добры подвезти меня домой?»

О’Лири с радостью согласился. Она рассталась с ним за квартал или два от своего