Дело «Тысячи и одной ночи» - Джон Диксон Карр

– Погодите-ка, – сказал главный комиссар. – С чего такая уверенность, что дело рассыплется? Что это еще за истории такие?

Тут из-за двери кабинета послышался громкий шум, и в кабинет влетел Попкинс.

– Думаю, речь идет о кое-каких знакомых мистера Уэйда, сэр, – учтиво сообщил он. – И число их довольно значительно.

– Это не знакомые, а свидетели, – хладнокровно заявил Уэйд. – Тринадцать человек, которые могут подтвердить, что в пятницу вечером, четырнадцатого июня, с девяти и до без пятнадцати одиннадцать, Маннеринг был со мной на Дин-стрит в греко-персидском ресторане, который с недавних пор называется «Шатту из Сохо». В числе свидетелей его владельцы Шатту и Агинопополос, четыре официанта, гардеробщик и администратор, а также четыре независимых свидетеля, которые ужинали там.

– В конечном счете, – заключил главный комиссар, – всего двенадцать.

– О, тринадцатый тут по другому делу, – с загадочной ухмылкой ответил старик. – Подождите. Все они добропорядочные подданные британской короны и к тому же соответствуют требованиям коллегии присяжных. С такими показаниями можно доказать, что рыба не умеет плавать. Как у вас там это называется? Алиби? Сможете ли вы это перебить? Желаете попытаться? Все свидетели здесь, давайте попробуйте. Пойдите с этим в суд, и я одним щелчком пальцев добьюсь снятия обвинений еще до того, как судья займет свое место. Но мне незачем так далеко заходить, ставлю на то, что еще присяжные отклонят вашу писанину. Потому-то я вас и предупреждаю: лучше бы вам бросить это гиблое дело прямо сейчас, а не то в лужу сядете.

– Так ты ж, старый черт, и купил этот ресто… – процедил сквозь зубы сэр Герберт.

– А вы докажите, – перебил его старик и оскалился шире прежнего. – Не лезь в это дело, Берт. Ты был мне очень полезен, и я не хочу спускать на тебя собак.

– Могу я поинтересоваться, а что еще вы купили вместе с рестораном? – не дрогнув ни единым мускулом, спросил прокурор.

– Попробуйте поинтересоваться, – еще сильнее подавшись вперед, сказал Уэйд и заглянул ему в лицо, склонив голову набок, – и получите на руки самый выверенный иск о клевете, какой вы только видели. Не станете, а что такое? Среди вас находится человек, которому я собираюсь предъявить обвинения. – С этими словами он ткнул пальцем в мою сторону, словно пронзая меня копьем. – Думаю, господин суперинтендант, как вас там, вы скоро поймете, что со мной шутки плохи.

– Так уж и плохи? – ответил я. – Давайте посмотрим, что нам расскажет мистер Маннеринг. Мистер Маннеринг, значит, вы утверждаете, что в пятницу были в ресторане с девяти часов вечера до десяти сорока?

Маннеринг кивнул, и в выражении его лица одновременно читались вежливость и небывалое самодовольство. Он улыбнулся:

– Именно так.

– И это несмотря на то, что и инспектора Каррутерса, и позднее меня вы уверяли, что без двадцати одиннадцать находились на Принц-Риджент-корт?

– Прошу прощения, – совершенно серьезно произнес Маннеринг, – возможно, вы неверно меня поняли. Естественно, когда я разговаривал с инспектором Каррутерсом в пятницу ночью я, сами понимаете, находился под влиянием захлестнувших меня эмоций, а потому не отвечал за свои слова. Плохо помню, что я тогда сказал, да и инспектор не сможет прояснить это, поскольку никакого протокола я не подписывал. На самом же деле я почти уверен, что сказал ему то же, что и вам в понедельник, а именно что я действительно был тем вечером на Принц-Риджент-корт, но вот когда именно, этого я не говорил. Я объяснил лишь то, что вошел с черного хода, и совершенно справедливо отказался отвечать на дальнейшие вопросы. Мм… Станете отрицать?

– Нет, именно это вы мне и сообщили.

Он великодушно махнул рукой.

– Однако, – торжествующе продолжил Маннеринг, – теперь я готов предоставить вам информацию о том, чем занимался вечером в пятницу, исключительно во избежание того, что вы совершите очередную идиотскую ошибку. Я ничего не говорил на этот счет лишь из-за того, что не хотел смущать мистера Уэйда. Видите ли, так случилось, что я повстречал мистера Уэйда, когда он возвращался со станции Ватерлоо со своими… мм… друзьями-рестораторами, и в девять часов принял его приглашение на ужин. После мы собирались пойти в музей – такая была договоренность. Мистер Уэйд сообщил мне, что он отправил телеграмму доктору Иллингворту, в которой просил его встретиться с ним там в десять тридцать. К несчастью, мистер Уэйд так увлекся беседами о Персии с мистером Шатту, что решил… давайте называть вещи своими именами, господа… он решил пренебречь встречей с доктором Иллингвортом. Однако он не хотел ранить чувств доктора. Так что он попросил меня отправиться в музей, где, должно быть, его уже дожидался доктор Иллингворт, и придумать какое-нибудь удобоваримое оправдание. И я покинул ресторан без пятнадцати одиннадцать. Один из владельцев ресторана, мистер Агинопополос, паркует свою машину у конюшен за Пэлл-Мэлл-плейс. Он как раз собирался домой, так что предложил подвезти меня. И только в дороге я понял, что здесь вышла какая-то ошибка. Изначально мы планировали, как вы уже знаете, собраться в музее в одиннадцать часов. И мистер Уэйд, изменив время встречи и отправив доктору Иллингворту телеграмму, совершенно забыл предупредить о том, что встреча, которую он отменил еще утром, все-таки состоится. Они-то никакой телеграммы не получали, а соответственно, в музее никого не должно было быть. Ни я, ни доктор Иллингворт, который, вероятно, ждал на ступеньках, не могли бы попасть внутрь. Но, помня о том, что мистер Холмс живет на Пэлл-Мэлл-плейс, я сказал Агинопополосу, что он может оставить свою машину, где обычно, и что я собираюсь зайти к мистеру Холмсу. Выйдя из машины, я подошел к Принц-Риджент-корт и со стороны черного хода увидел, как мистер Джордж Деннисон, управляющий доходным домом, дает кому-то поручения…

В этот момент сэр Герберт Армстронг со всей силы стукнул кулаком по столу.

– Да здравствует лжесвидетельство! – проревел он. – Джефф, да ты же и этим домом владеешь, как и рестораном! Пруэн сказал Каррутерсу…

– А ты докажи, – хладнокровно ответил Уэйд. – Предупреждаю тебя в очередной раз, Берт: не лезь в это. Продолжайте, молодой человек.

К Маннерингу вернулась его обыкновенная отчужденная учтивость.

– Да-да, конечно. Что ж, мистер Деннисон, тот самый тринадцатый свидетель, о котором упоминал мистер Уэйд, впустил меня, и я прошел к квартире мистера Холмса с черного хода. Хотя в квартире никого не оказалось, я заметил некоторые признаки того, что вся компания все-таки отправилась в музей. Это было примерно в одиннадцать часов. Я спустился, поговорил с мистером Деннисоном и отправился