Мертвая цепочка - Николай Иванович Леонов

помотав головой и похлопав себя по щекам, Лев Иванович решительно выбросил все лишнее из головы, ведь приходилось ступать на трап, а теперь лишним размышлениям нет места, нужно вновь браться за дело.

Лев Иванович решил, полагаясь на спешно набросанный в голове план, постараться затеряться среди остальных выходящих пассажиров самолета. Говоря честно, с его ростом и видной фигурой это было сделать довольно трудно, потому пришлось ссутулиться, выудить из дорожной сумки, как раз на такой случай экстренных командировок хранившейся на работе, солнцезащитные очки и даже чуть демонстративно прихрамывать, прячась то за одного, то за другого пассажира, пару раз даже кого-то толкнув локтем, отчего между какой-то женщиной и незнакомым ей мужчиной завязался неприятный разговор, который отвлек небольшую группку репортеров, уже поджидающих свою добычу. Словесная перебранка осталась теперь позади, Лев Иванович успешно обогнул самолет и направился, как и указывал Стас, на восток. Здесь полковник сбавил шаг и уже уверенно зашагал по заданному маршруту. Когда Гуров почти достиг поджидающей его машины, услышал позади крики наперебой:

— Кто вернет деньги людям за сорванное представление?

— С кого возмещать ущерб, если основатель балагана скончался?

— Кто стоит за убийством Сицкого и его любовницы?

— В городе завелся охотник на актеров?

— Почему те, кто должен нас защищать, молчат?

Мешанина голосов вонзалась острыми стрелами в спину Гурова. Поняв, что интересующиеся уже его не настигнут, он вальяжно сел в черный тонированный «Лексус».

— С возращением в родные пенаты! Как тебе прием? — с иронией в голосе заметил Стас, что сидел рядом.

Мужчины пожали приветственно друг другу руки.

— Могли бы и с цветами, коньяком да хлебом с солью, конечно. Но в нашей службе — лучше бы вообще не встречали.

Крячко засмеялся:

— Ты веселый, как я посмотрю, настрой боевой. Нашел что?

— Не стал тебе звонить и писать, думал, отдыхаешь, да и приеду — расскажу. Ну что ж, догадка оказалась верной. У Сицкого по молодости действительно был роман с некой Анной Совековой, с которой он познакомился, гастролируя по городам. И плод любви, соответственно, тоже не заставил себя долго ждать, зовут его Егор.

— Что по давности?

— Двадцать три-двадцать четыре года назад, но здесь стоит заметить, я опрашивал мать Сицкого, а там дама уже в годах, поэтому все же может путаться в датах, это стоит учитывать.

— Женщины обычно не забывают важные даты и события, — так же весело отметил Крячко. Вероятно, он тоже воодушевился — у них появился какой-никакой, а след.

— Судя по рассказу Нины Макаровны, жили Совекова с Сицким какое-то время вместе в столице, но дело до свадьбы не дошло, ибо Анна, разочаровавшись в низких доходах нашего покойного, не пошла за того замуж, а далее они разошлись. Совекова осталась в Москве вместе с сыном.

Крячко тем временем, активно орудуя большими пальцами и держа смартфон в руках, наскоро печатал все то, что озвучивает коллега.

— Ты кому?

— Десятову. Чем раньше начнет искать, тем лучше. Тем более думаю, что тот, кого мы ищем по камерам, и тот, информацию о котором тебе удалось выцепить в командировке, — один и тот же человек.

— Больше трупов, пока я был на Урале, не случилось, надеюсь?

Крячко, упорно взирающий в средство связи, помотал отрицательно головой.

— Что ж… выходит, Стас, ты действительно оказался прав.

Станислав непонимающе бросил на него взгляд, требуя уточнений.

— Я утверждал, что работали группой, наверняка всех тех собравшихся, кому Сицкий был поперек горла, ан нет, слушай. Видимо, и правда здесь стандартная схема — брошенный ребенок, затаивший обиду на отца, решил напомнить о себе.

— Ну так! Опыт, как говорится…

Лев Иванович отвернулся и угрюмо смотрел в окно на мельтешащие деревья, дома, светофоры, на сменяющие друг друга улицы и задумчиво рассматривал персиковый рассвет, раскрывающий свои объятия, принимая новый пришедший день.

— Только какая связь здесь с медикаментами? Табличка на шее… — почти про себя бросил в воздух Гуров.

— Что? — уточнил Крячко.

— Нет-нет, это я так… мысли вслух.

Через полчаса напарники были около управления. Стас уже вылезал из машины, когда заверещал его телефон. Крячко принял звонок и жестом показал Гурову не торопиться покидать автомобиль. Гуров замер в ожидании. Крячко в это время заметно напрягся:

— Молодчик, Димка! Быстрее ветра! Кидай адрес.

И положил трубку.

— Хорошо, что машину даже не успел заглушить. Выдвигаемся, Димка раздобыл место работы паренька, которого мы ищем.

Лев Иванович лишь удовлетворенно кивнул головой и сел обратно в машину.

Миновав злополучный отель и проехав еще несколько светофоров, Стас свернул и припарковал машину. Выйдя, оперативники переглянулись. Гуров не понимал, куда именно они приехали, а Крячко выглядел возмущенным — куда их направил Дима и не ошибся ли он, часом, адресом?

Намеченной точкой выступала какая-то неприятная подворотня, в которой отвратительно пахло протухшим содержимым мусорных контейнеров. Легкий ветерок разносил амбре так явно, что полковник даже приподнял край своего пиджака, дабы прикрыть нос. А затем Гуров увидел мерцающий красными неоновыми огоньками крест, выглядывающий из-за угла обшарпанного здания. Он пошел на разведку, Крячко за ним, повторив то же самое движение, защищая нос от воздействия витающих в воздухе нечистот.

Завернув за угол, полковники увидели дверь с на удивление чистой и оттого читабельной табличкой, гласящей: аптека «24/7».

— Выходит, мы верно взяли след? В эту аптеку он заходил тогда?

Крячко предпочел не отвечать, а просто кивнул.

Сыщики зашли внутрь под трель колокольчиков, которые, ударяясь друг от друга, издавали необычную мелодию, а называлась сия штуковина не иначе как — музыка ветра. Вот только подобное было в моде лет двадцать назад. На смену тошнотворному аромату, что доносился с улицы, теперь пришел своеобразный, но оттого не менее стойкий запах медикаментов. Так пахнет от врачей, такой запах царит в поликлиниках, однако дать ему какое-то определенное название было непросто, напрашивалось лишь слово «стерильность».

Сотрудница аптеки вышла к ним не сразу, пришлось постучать о стойку.

— Здрасте! — довольно грубо и несколько надменно ответила высокая женщина с пышной шевелюрой неоднократно сожженных краской кудрявых волос. На бейджике плохо пропечатанными буквами указывалось имя Ирина. — Че вам надо?

— Четыре билета на Бали и один миллион рублей, Ирина, — искренне и вполне резонно выдал Крячко на ее вопрос.

Дамочка застыла в оцепенении.

— Ой, действительно! Чего это я? Извини уж меня, дружище! Два! Два миллиона! — продолжал иронизировать напарник.

Вероятно, ранее все покупатели не пресекали подобные вольности, оттого сотрудница даже не могла прийти в себя от такого необычного стиля общения посетителей. Гуров прочистил горло.

— Мой коллега имел в виду, что фармацевт обычно задает иные вопросы. Например, «Какой препарат вам нужен? Какое лекарство вам необходимо?» Понимаете?

— Вы