Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Соня потирает лоб костяшками пальцев.

– Мы сразу поняли, что это он. В газеты ни слова не просочилось о выкупе и шантаже. Только похититель был в курсе, что происходило вчера вечером в том подземелье.

Оливо склоняется над коробкой.

– Криминалисты уже взяли пробы, – предваряет его вопрос Флавио. – Снаружи никаких отпечатков пальцев и никаких следов ДНК. Они изучают небольшие пятнышки крови, которые нашли внутри и на письме.

– Можно посмотреть письмо?

Флавио достает из папки лист А4, он тоже в защитном прозрачном пакете для сбора улик. Все те же вырезанные и приклеенные буквы, что и на вчерашнем образце. На бумаге, однако, видны какие-то темные разводы. Кровавые.

«Предоставляю вам вторую попытку. Последнюю. Сегодня вечером – 300 тысяч за каждого в купюрах по 500. То же место и время. Та же непромокаемая аквалангистская сумка размером 50 × 30 и высотой 20 см в воде с привязанной к ней доской для плавания. Все как вчера, но на этот раз в сумке должны быть деньги и никого из вас не должно быть в подземной галерее. В противном случае завтра найдете не пакет, а четыре трупа».

– Это значит, – заключает Флавио, – что вчера вечером похититель видел нас в том туннеле, а мы его нет. Мы не можем понять, как такое возможно. – О-о-ох! наконец-то! Хоть кто-то признает, что от проблемы не избавиться с помощью глазных капель, не знаю, понятно ли объясняю!

Оливо переводит взгляд на небольшую прочную голубую сумку-холодильник, которая стоит рядом с пакетом, очень похожую на те, что заполняют льдом, чтобы охлаждать напитки на пляже.

– Можно посмотреть? – спрашивает.

– В лаборатории сделали фото с большим увеличением и хорошим разрешением, – отвечает Флавио. – Видно лучше и не так отпугивает.

– Я бы хотел посмотреть оригинал.

– Они упакованы в пакеты, лежат во льду, – все еще пытается разубедить его Соня. – Вскоре их заберут на анализы.

– Мне хватит двух минут.

Соня Спирлари переглядывается со своим заместителем. Это серьезное решение. Они рискуют местом. Но рискуют и в том случае, если ребята не вернутся домой.

– Давай по-быстрому, – говорит Соня.

Флавио открывает крышку, и изнутри поднимается тоненький дымок. На кусках сухого льда лежат четыре прозрачных пластиковых пакетика.

– Можно потрогать? – спрашивает Оливо.

– Да, но не открывай.

Оливо берет первый пакетик и подносит к глазам. Палец небольшой, почти весь покрыт темной татуировкой, был отсечен одним точным движением. Он поворачивает пакетик, чтобы рассмотреть содержимое со всех сторон.

– Это точно их?

Соня отодвигается и, скрестив на груди руки, смотрит в упор куда-то под стол. Она все утро разглядывает эти четыре пальца, но вместо того, чтобы привыкнуть к этому зрелищу, каждый раз страдает еще больше.

– У нас есть совпадения по ДНК. Это мизинцы Федерико Джерачи, Элены Гацци, Райана Дюбуа и Марии Дзеннаро. Все отсечены одним и тем же лезвием – хорошо заточенным скальпелем. И чернила для татуировки одинаковые.

Оливо внимательно рассматривает сине-черные чернила, которые почти целиком покрывают пальцы. Татуировщик оставил не закрашенными лишь небольшие просветы на закругленных кончиках пальцев, где кожа уже была пожелтевшей.

– Когда была сделана татуировка?

Соня Спирлари тяжело вздыхает:

– Ни у кого из них не было раньше татуировок, значит после похищения. По первому осмотру видно, что цвет чернил немного различается, значит преступник делал им татуировки по очереди – по мере того как похищал. Если это подтвердят анализы криминалистов, можно было бы считать, что ублюдок с самого начала задумывал прислать нам этот… «подарок».

Оливо кладет на стол последний пакет. Представляет мальчишек и девчонок, которым принадлежали эти пальцы. Представляет тот момент, когда были отделены эти части, превращенные в то, что они изучают теперь: кусочки плоти, улики, предметы исследования криминалистов, может быть, последняя возможность найти их живыми.

Флавио закрывает контейнер. Пару минут они молча посматривают на пакетик, письмо и сумку-холодильник.

– В прошлый раз, когда мы вышли из этого кабинета, я приняла решение, – говорит Соня, – и оно было ошибочным. Так что, если у тебя есть какое-нибудь предложение, мы готовы тебя выслушать.

Оливо почесывает голову, вернее, шапочку, затем смотрит на часы на стене. Десять часов семнадцать минут, до передачи денег меньше тринадцати часов.

– Родители уже знают о пальцах?

– Нет.

– А о том, что сумма возросла до трехсот тысяч?

– Конечно нет.

– Скажите им об этом.

– Хорошо, – говорит Соня, – а потом?

– Следуйте инструкциям похитителя.

– С какими деньгами? Миллион двести тысяч евро к вечеру эти семьи уж точно никак не соберут.

Оливо достает из кармана три небольших листочка, исписанных в несколько строчек его печатным детским почерком, и передает первый из них Соне:

– Шарль Дюбуа, отец Райана, незаконно одалживает деньги под проценты азартным игрокам – завсегдатаям казино, нелегальных и частных игорных домов. Инвестиционная компания – это только прикрытие его ростовщической деятельности. Четыре года назад Джанфранко Джерачи, отец Федерико, из-за пагубной привычки играть потерял ресторан и все семейные сбережения – но это вы уже знаете. Шарль Дюбуа одолжил тогда ему достаточно денег, чтобы он смог погасить свои долги, и с тех пор берет с него долю с выручки ресторана – думаю, пятьдесят или шестьдесят процентов. По сути, за три года он вытянул из семейства Джерачи четыреста тысяч евро. Здесь вот некоторая информация о платежах и справка из больницы, где Джерачи оказался, после того как головорезы Шарля Дюбуа сломали ему руку. Так они убедили его, что лучше – платить. Теперь, когда вы знаете, что эти двое повязаны, я сказал бы, что Шарль Дюбуа будет рад прибавить к своей части выкупа долю Джерачи, лишь бы только на него не донесли.

Соня неуверенно берет справку и листок с цифрами с таким видом, будто они весят тонну.

– А семьи Дзеннаро и Гацца во всем этом завязаны?

– Нисколько, – отвечает Оливо.

– Тогда где они найдут деньги?

– Мать Элены Гацци, как вы знаете, дочь знаменитого подпольного торговца антиквариатом. Его дважды арестовывали, последний раз в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году. Он был посредником между черными копателями в центральной Италии, специализирующимися на этрусских находках, и коллекционерами по всему миру. Во время ареста у него нашли каталог более чем трехсот предметов, подготовленных для продажи в Швейцарию, Америку, Китай и Эмираты. Почти все они были изъяты, но двадцать шесть амфор и ваз из красной глины огромнейшей стоимости так и не были обнаружены. Он умер в две тысячи шестнадцатом году, и у него осталась одна-единственная дочь – мать Элены. Любопытно,