Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

– Так если ты не видела, чтобы кто-нибудь входил или выходил из его дома, значит, ты и мужчин не видела, – замечает Грант. – Откуда ты взяла, что он гей?

– Понятия не имею. Потому что он что-то скрывает. Весь из себя судья и все такое, – произносит Пейдж, и теперь они уже втроем пялятся на Лукаса.

– Так значит, он скрытый гей, потому что ты не видела, как к нему кто-нибудь ходит? Он мог встречаться с тысячей женщин у них дома, – возражает Грант.

– С ты-ы-ысячей? Ну, если он встречался с тысячей женщин, я бы наверняка видела, как хотя бы одна из них с позором бредет к своей машине.

Грант переводит внимание на Кору:

– А мне он нравится, я пару раз выпивал с ним и Финном. В чем дело, что он натворил?

– Да ничего, в сущности. Может, он не слишком дружелюбен. А может, дело во мне.

– Мне он кажется с приветом. Носит слишком короткие штаны и ботинки без носков, – не унимается Пейдж.

– Тебе все кажутся с приветом, – вставляет Грант.

– Да-да, это мы уже обсудили, пока тебя не было.

– Вроде так сейчас модно, – говорит Кора. – В «Холостячке» [321] все мужчины носят штаны до лодыжек и обувь на босу ногу. Это стильно, – авторитетно заявляет она.

– Это идиотизм, а он не двадцатидвухлетняя звезда реалити-шоу.

– Даже страшно становится, что вы могли наговорить обо мне, пока меня не было, – шутит Грант. Кора слишком громко смеется и игриво машет рукой, но Пейдж не до них. Она видит, как горячая штучка Карла идет вслед за Финном в туалет. Пейдж уже заметила, что туалет в главном коридоре рядом с кухней всего один – и для мужчин, и для женщин. Вероятно, он предназначен для персонала, а не для посетителей, но поскольку блюда давно уже не подают и на кухне лихорадочно моют посуду и упаковывают инвентарь, туалет может служить укромным местечком для любовников.

– Ой, там Клэр. Сто лет ее не видела. Я скоро вернусь, – врет Пейдж. Она знает, что ей совершенно не свойственно стремиться к общению и это может быть воспринято как нечто странное, но и Грант, и Кора хотят, чтобы она снова стала собой, поэтому, скорее всего, не обратят внимания на ее уход.

Чтобы никто не заподозрил, что она за кем-то следит, Пейдж делает вид, будто внимательно читает переписку и смотрит в телефон. Дойдя до темного коридора, ведущего к туалету, она видит, как Финн и Карла разговаривают, стоя в желтом прямоугольнике света, падающем из открытой двери туалета. Карла сползает по стене, кладет голову на руки и плачет. Боже, Пейдж ненавидит женщин. Почему они вечно плачут рядом с мужчинами? Она отступает за угол, прижимается к стене и прислушивается.

Пейдж слышит только приглушенные голоса, доносящиеся издалека. Черт. Она решается выглянуть из-за угла и узнать, что происходит. Финн пытается поднять Карлу, обхватив за плечи. Какое-то время она ему позволяет. Он пытается обнять ее, но она его отталкивает.

– Так будет всегда! – слышит Пейдж, когда Карла разворачивается и бросается в зал, подальше от Финна.

Пейдж быстро отскакивает и делает несколько шагов в сторону. Когда Карла проносится мимо, Пейдж подносит телефон к уху, притворяясь, будто разговаривает.

– Ах да. Мы уже собираемся уходить. Нет-нет. Да. Да.

Пейдж понятия не имеет, что делать, у нее нет запасного плана, но Карла ее не замечает. Просто в порыве эмоций несется обратно в банкетный зал.

Возможность представилась неожиданно, придется за секунду решать, что делать. Очень пьяный Финн свалился прямо ей в руки. А может, Финн, которого только что бросили. Уязвимый? Да. Будет ли морально неправильно нанести удар? Да.

Пейдж ждет с минуту, когда он появится, но его все нет. Она поворачивается в сторону зала и видит, как Финн курит, прислонившись к стене. Заметив Пейдж, он тут же бросает сигарету и затаптывает ее ногой.

– Боже, ты меня напугала. Я думал, это…

– Кто? – уточняет Пейдж.

– Нет, я не… Что ты здесь делаешь?

– Ты куришь? – меняет тему Пейдж.

– Обычно нет. Кто-то дал мне сигарету, и я… Мне просто показалось это интересным.

– Сейчас уже никто не курит, – говорит она.

В прошлый раз жеманство не сработало, так почему бы просто не быть собой?

– Это точно, – соглашается Финн.

– Я здесь, потому что в женский туалет очередь человек тридцать, если ты не в курсе. А в мужской – никого. Не знаю, в чем ваш секрет. Может, в писсуарах. Но местные знают про этот туалет. Так что прошу меня простить, – говорит она и протискивается в туалет мимо Финна.

Она включает воду и брызгает холодной водой под глазами, а потом наносит розовый блеск и несколько раз сжимает губы. Открывая дверь, она не знает, чего ожидать. Пейдж почти уверена, что Финна там нет: пошел ныть Коре, что пора уходить. А может, он еще здесь. Пейдж внезапно понимает, что не знает, чего хочет больше. У нее сдают нервы.

Когда Пейдж открывает дверь, Финн еще там. Ей стало бы неловко за него, если б она не испытывала к нему другие чувства. Выглядит он жалко – прислонился к стене, без бокала и телефона. Без какой-либо причины здесь находиться.

– Прости за тот вечер, – говорит он. – Мне просто хотелось это сказать. Я вел себя глупо. Прости.

– Нет нужды извиняться, – отвечает Пейдж, собираясь пройти мимо.

– Ты сказала, что предложение в силе.

Некоторое время они просто смотрят друг на друга.

– Да, – наконец произносит она, и Финн хватает ладонями ее лицо и целует как безумный.

Они вваливаются в туалет и запирают за собой дверь. Финн расстегивает верхние пуговицы рубашки, хватается за воротник и сдергивает ее хорошо отработанным движением. Потом расстегивает молнию на ее платье. С мыслью о том, насколько проще было бы без многочисленных слоев модного наряда, Пейдж помогает Финну задрать тесное платье до бедер. Он приподнимает ее и сажает на столик с раковиной.

Это не страстное романтическое свидание, и Пейдж не делает обещанные фотографии. Она позволяет Финну снять штаны и грубо войти в нее. Она ненавидит его за то, что он с такой легкостью предал Кору, но отгоняет эту мысль. Пейдж обвивает его ногами, опираясь спиной на зеркало, а рукой на раковину. И тут ее электрическим током пронзает вспышка оргазма, не оставляя места для других чувств, таких, как раскаяние или стыд. Она заглушает хрипы и стоны Финна, и