Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

– Нас слишком долго не было, – произносит она, поспешно поднимая с кафельного пола упавшую сережку, поправляет прическу и разглаживает складки на одежде. – Иди первый. – Пейдж выталкивает Финна из туалета. – Мы не можем появиться вместе.

– Ага, ладно.

Финн выскакивает из туалета, а она выжидает еще несколько минут.

У них не было времени обдумать или поговорить о том, что произошло, но одно Пейдж знает наверняка.

– Теперь он мой, – шепчет она себе под нос.

10

Джорджия

По утрам от недосыпа у меня что-то по типу похмелья. Руки и ноги наливаются тяжестью, я пью тонны кофе и становлюсь дерганой, но все равно измотанной. По ночам я не сплю, думая о том, как его убить. Каждую ночь я провожу в комнате Эйвери, а Лукас запирает дверь снаружи на засов, прежде чем лечь спать. Порой я гадаю, сумею ли воткнуть кухонный нож ему в сердце, пока он спит, если представится возможность. Подумываю его отравить, но не знаю как. У меня нет ни телефона, ни компьютера, чтобы это выяснить, и все может кончиться смертью. Моей.

В сериале «Преступление в объективе» [322] все женщины, похоже, медленно травят мужей антифризом. У нас нет ни антифриза, ни крысиного яда (я искала), но есть обычные чистящие средства и спрей от насекомых. Сколько их понадобится, чтобы убить человека? Лукас точно почувствует вкус. Он узнает, и на этом все будет кончено. Я размышляю о том, как устроить засаду, когда он войдет в дверь. Однажды я уже пыталась. Стукнула его по голове бейсбольной битой, но поскольку он вдвое крупнее меня, удар только разъярил его и оставил шишку размером с яйцо. Теперь он входит домой с осторожностью. Смотрит на камеры и не сводит с меня глаз почти круглые сутки.

Когда Лукас впервые привез меня в этот дом, то не был таким. Излишне пытался меня контролировать, это да. Но мы были вполне нормальной парой. Я ходила по магазинам и гуляла днем, пока он работал. Я искала место в каком-нибудь отеле, а он делал вид, будто одобряет это. После того как он засыпал, я выходила из дома и выпивала бокал вина на веранде или переписывалась с друзьями.

Лукас просто тянул время, чтобы все устроить. Когда я вспоминаю, насколько была счастлива и пребывала в блаженном неведении, что вскоре моя жизнь будет состоять не из романтических ужинов, совместных отпусков и выходных, как сразу после знакомства, на меня накатывает волна тошноты. Я могла бы спастись, если б хоть о чем-то догадывалась, если б была менее доверчивой и глупой.

Ему нужно было познакомить со мной хотя бы нескольких сослуживцев и родственников, чтобы те увидели: я существую и мы счастливы. И когда я якобы заболела, они сочувствовали ему, им не казалось странным, что они никогда не видели его больную жену, которая не выходит из дома. Они видели счастливого, нормального человека, который потом заболел – так тщательно это было разыграно. Всякий раз Лукас обязательно намекал на мою ненормальность, чтобы выглядеть самоотверженным и многострадальным мужем. Как только все было готово, положение изменилось в одночасье. Я превратилась из радостной новобрачной в пленницу.

Я стою у кухонной стойки с третьей кружкой кофе в руке и вдруг вижу идущую к дому женщину. Я не знаю, кто это. Не успеваю отойти от окна и сделать вид, будто меня нет дома, как она замечает меня и машет рукой. Я не машу в ответ. Ставлю кружку и грызу костяшку пальца, размышляя. Нужно открыть дверь, да? Лукас наверняка за мной наблюдает. Как только в доме раздаются голоса, на его телефоне тренькает оповещение, и Лукас слушает, чем бы он ни был занят. Иногда в этот момент он может и не смотреть, но позже всегда проверит запись и убедится, что ничего не пропустил, по крайней мере те места, где звучат голоса.

Я не знаю, что она скажет. Может, Лукас разозлится, если я не отзовусь, как нормальный и дружелюбный человек, а может, если заговорю с ней и скажу что-то не то? Что ей здесь понадобилось? Я решаю не отвечать.

– Эй! – зовет она. – Есть кто дома? Это Паула Лондри, соседка. Ау!

Я стою за входной дверью в темной прихожей и жду, когда женщина уйдет. И тут под дверь, прямо к моим босым ногам, просовывают конверт. Я охаю, но тут же закрываю рот, чтобы не выдать себя. Затем слышу шаги по ступенькам крыльца. Она уходит. Я открываю жалюзи на окне и выглядываю. Когда соседка скрывается из виду, я беру конверт и несу его на кухню. На конверт приклеен желтый листок с запиской: «По ошибке упало в наш почтовый ящик. На нем ваш адрес». Письмо адресовано мне. Мне! Но как такое возможно? Откуда оно? Мои руки неконтролируемо дрожат. Письмо из местного банка, в котором я открыла счет еще по приезде, когда у меня были свои деньги, и я даже не подумала рассказать об этом Лукасу. Да и зачем? Я всегда была независимой, всегда сама пробивала себе дорогу. Что может быть в письме?

Я не могу открыть его здесь. Лукас в любом случае увидит, что мне что-то подбросили. Придется ждать, пока Эйвери не заснет на веранде в полдень, чтобы заморозить изображение на камере. Несколько мучительных часов, прежде чем я увижу, что там. Не может быть, чтобы Лукас не знал об этом счете и не опустошил его. Там не может быть денег. Так что, наверное, не стоит радоваться. Лукас контролирует все, каждую мелочь. Все было спланировано: как он отключил мне телефон, доступ в интернет, лишил машины и денег. Заставлял меня расписываться под всем, добавил свое имя к моему счету в банке, чтобы распоряжаться деньгами. Лукас заставлял меня подписывать бесчисленные документы, которые приносил домой, но у меня в груди зародилась крошечная надежда: вдруг он не знает об этом счете?

Я же не упоминала о нем. Лукас начал меня контролировать постепенно: упрекал по мелочам, постоянно проверял и звонил, когда я уходила, ревновал без повода. Я считала это просто чрезмерной заботой. Я ведь приехала в новую страну, но, наверное, в глубине души мне хотелось сберечь заработанные деньги, поскольку мой мир теперь вращался вокруг Лукаса и я жила на его доходы. Просто на всякий случай. Денег было не так уж много, пара тысяч. Боже, сейчас это кажется целым состоянием. Надо посмотреть, что в