Опаловая змея - Фергюс Хьюм

– Что? Чепуха! Какой еще другой человек?

– Мне стало известно, – медленно проговорил Даукер, – там был мистер Десмонд.

– Тьфу! – воскликнул Эллерсби, вскакивая. – Что за вздор! Я знаю Майлза Десмонда всю свою жизнь, и он не тот человек, который мог бы совершить такое преступление!

– Но, насколько я понимаю, прежде чем вы нашли тело, вы встретили мистера Десмонда на Сент-Джеймс-стрит?

Спенсер Эллерсби в ярости обернулся.

– Черт бы вас побрал! – сказал он сердито. – Вы хотите, чтобы я дал показания против моего друга?

Даукер не терял самообладания.

– Нет, но я хочу знать, что произошло между вами в ту ночь.

– Ничего особенного. Он торопился и, казалось, был раздражен тем, что я его остановил, но это было вполне естественно в такую ужасную ночь. Я попросил его зайти ко мне сюда, а также спросил, где Каллистон; он сказал, что тот на яхте, а потом ушел. Больше ничего не произошло.

– Хм! – задумчиво произнес Даукер. – Странно, что он оказался там в это время.

– Я вообще ничего странного не вижу. Если вы спросите его, я не сомневаюсь, что он даст вам хороший отчет об этом вечере. К тому же у него не было никакого мотива убивать мисс Саршайн; он влюблен в мисс Пенфолд.

– Я не утверждаю, что он намеренно убил ее, – спокойно сказал Даукер, – но, возможно, это был несчастный случай. Видите? – он достал из кармана малайский крис и развернул бумагу.

– О, кинжал. Это… – Эллерсби отшатнулся.

– Нет, это другой, но я предполагаю, что он точно такой же. Там, на вилле «Клеопатра», на стене висело множество подобных вещей, расположенных симметричным образом. Одна сторона узора была неполной, и я узнал от мисс Фенни, что мисс Саршайн взяла один из кинжалов, чтобы испытать его на Каллистоне, если он не откажется от своего намерения сбежать. Она была вне себя от ярости, иначе ей никогда бы не пришла в голову такая мысль. Ну, разве вы не догадываетесь, что за этим следует? Кинжал у нее с собой – несомненно, она показывает его Майлзу Десмонду во время бурной беседы с ним, потом в ярости выходит из дома. Он преследует ее, чтобы постараться забрать у нее столь опасное оружие, догоняет ее на Джермин-стрит, пытается отобрать его и в драке ранит ее; в результате она умирает, а Майлз Десмонд молчит, чтобы его не обвинили в убийстве.

– Кажется вполне логичным, – сказал Эллерсби, возвращаясь на свое место, – но сомневаюсь, что это правда. Однако единственное, что нужно сделать, это увидеться с Десмондом и выяснить, что произошло в комнате Каллистона. Но скажите мне, что вы собираетесь делать со вторым кинжалом?

– Я хочу выяснить, не отравлен ли он, – сказал Даукер, осторожно взяв его в руки. – Если это так, то это доказывает, что преступление было совершено тем, похожим оружием.

– Вы позволите мне взглянуть? – сказал Эллерсби, протягивая руку.

– Конечно, – ответил детектив и, поднявшись, подошел к Эллерсби, чтобы отдать ему кинжал. К несчастью, как раз в тот момент, когда он протягивал его ему, он наступил на Пиклза, который с яростным рычанием вцепился ему в ногу. Вздрогнув, Даукер выпустил кинжал, который упал на спину Пиклза, нанеся ему легкую рану.

Детектив вскрикнул, когда бульдог схватил его, но Эллерсби оттащил Пиклза, и Даукер, доковыляв до стула, сел, растирая раненую ногу. Впрочем, он не сильно пострадал, так как Пиклз больше прихватил штаны, чем плоть.

Даукера случившееся, конечно, взволновало, но еще больше оно встревожило Эллерсби, который вскочил на ноги и, выругавшись, резко позвонил.

– Черт побери! – яростно воскликнул он. – Если этот кинжал отравлен, собака умрет! Как вы могли быть таким дураком?

– То же самое могло быть и с вами, сэр, если бы эта чертова собака укусила вас, – угрюмо сказал Даукер, не особо огорченный тем, что вопрос о кинжале решился сразу. – Простите.

– К черту ваши извинения! – яростно огрызнулся Эллерсби. – Я и за сотню фунтов не хочу потерять этого пса. Эй, – обратился он к вошедшему слуге, – немедленно пошлите за доктором, не теряйте времени, черт вас побери!

Между тем все это время Пиклз лежал, пытаясь зализать свою рану и, очевидно, недоумевая, из‐за чего весь этот шум. Даукер пристально наблюдал за ним и вскоре заметил, что пес начинает дремать. Эллерсби схватил кинжал и уже собирался яростно швырнуть его обратно Даукеру, как вдруг детектив испуганно вскочил.

– Ради бога, не надо! – закричал он. – Я думаю, что он отравлен.

Эллерсби посмотрел и увидел, что Пиклз пытается подняться на ноги. Он, вероятно, понял, что с ним что‐то не так, потому что заскулил, и глаза его побледнели. Его хозяин опустился рядом с ним на колени и вытер кровь носовым платком, но было уже слишком поздно. Пес раз или два разинул пасть, попытался подняться на ноги, пошатнулся и упал на бок, судя по всему, мертвый. Увидев это, Эллерсби вскочил на ноги и впал в ярость.

– Черт бы вас побрал с вашим делом! – в бешенстве орал он. – Вы убили мою собаку!

– Мне очень жаль, сэр, – сказал Даукер, подходя и поднимая кинжал, – это был несчастный случай.

– Слишком дорогой для меня несчастный случай, – с горечью возразил Эллерсби. – Вот вам и доказательство, что кинжал отравлен.

– Да, – сказал Даукер довольным голосом, – значит, преступление совершили другим таким же кинжалом, потому что если отравлен один, то здравый смысл подсказывает, что и другой тоже.

Он, по‐видимому, совсем забыл о потере, только что понесенной Эллерсби, ведь бульдог, несомненно, был мертв.

Молодой джентльмен посмотрел на него с отвращением.

– Идите к черту, – бросил он раздраженно, – и благодарите свою фортуну, что я не заставляю вас платить за это.

Даукер еще раз пробормотал что‐то о несчастном случае, затем, сунув роковой кинжал, снова завернутый в бумагу, в карман, удалился. Спускаясь вниз, он встретил доктора, поднимавшегося наверх, и, оказавшись снаружи, дал волю радости, что получил доказательство присутствия яда на крисе.

– А теперь, – заключил он, – я зайду к мистеру Десмонду.

Глава VII

Начинающий литератор

Примроуз-Кресент находится недалеко от Тоттенхэм-корт-роуд, и хотя недалеко от него большая магистраль полна шума и суеты, здесь все относительно тихо. Тишину нарушают лишь тележки молочников, разве что иногда появляется какой‐нибудь обтрепанный экипаж или забредает компания оборванных нищих, горланя скабрезные песни нестройными от джина голосами. Шарманщик тоже не редкий персонаж, и часто можно услышать, как его адская машина играет последние мелодии из мюзик-холла, пока он оглядывается в поисках скромного подаяния.

Дома здесь довольно мрачные, высокие – очень высокие, построенные из тусклого