Четвертая подсказка - Кацухиро Го

Киёмия не поверил своим ушам. Что он несет? Впечатляющие взрывы? Это он про неизбирательные теракты, жертвами которых предположительно стали более ста человек? Мысль о том, что Руйкэ говорит это всерьез, вызвала гул в груди Киёмии.

– С интервалом в десять секунд станции взрываются одна за другой, рисуя круг… Неплохо. Захватывает. Ты, наверное, был в восторге, услышав об этой идее, которую мог реализовать только Ямаваки. Но все равно в этом есть половинчатость. Особенно «Асагая», это вообще никуда не годится. Она полностью за пределами круга. Для человека, у которого нет таких серьезных мотивов, как у Тацумы, это просто излишняя роскошь.

«Ты вообще что себе позволяешь?..»

– Тебе же, если честно, на «Асагаю» было наплевать? – спросил Руйкэ совершенно будничным тоном. – Поэтому ты сразу подсунул нам фамилию Хасэбэ и сообщил адрес шерхауса. С Куданом было то же самое. Ты ж был не против того, чтобы мы разгадали эту загадку. Тебе было все равно, будет взрыв, не будет… А вот загадка про Еёги в сравнении с этим была намного более сложной. Настолько сложной, что ты, можно сказать, играл не по правилам. Просто тебе во что бы то ни стало надо было устроить там взрыв. Потому что это «взрыв Судзуки», и потому что это «взрыв на линии Яманотэ»… Соглашусь: это, хоть и с большой натяжкой, нельзя считать ложью. Да, жульничество там было, бессвязный вздор был, но сама загадка как таковая в принципе имела решение. Наверное, потому, что таковы правила твоей игры?

Судзуки продолжал молча слушать Руйкэ.

– Ты, можно сказать, в патологической степени был зациклен на этом. Тебе надо было во что бы то ни стало доказать, что ты не лжец и ведешь поединок по правилам. Почему же ты тем не менее… – в голосе Руйкэ зазвучал смех, – …не сделал загадок с названиями станций линии Яманотэ?

В воздухе повисло напряжение.

– Почему ты перестал поднимать пальцы?

Хотя после парка Ёёги было целых пять часов.

– Для «Асагаи» подсказка была, хоть и минимальной сложности. Подсказка в виде Хасэбэ. В чем причина того, что в отношении восьми остальных станций ты поступил иначе? Почему спрятался за единственное слово – слово «вокруг»?.. – Руйкэ не ждал ответа. – Ладно, можешь не отвечать. Ты же и не мог такую подсказку дать. Потому, что тебя самого об этом в известность не поставили.

«Что-о-о?!» Не похожий на голос звук, который издал Исэ, одновременно был и голосом Киёмии.

– Ты знал только то, что мишенью будет линия Яманотэ. А вот названий станций тебе не сообщили. Вот ты и не смог придумать загадки с ними. Потому что не мог позволить себе ошибиться.

В противном случае Киёмия и другие увидели бы, что взрыв был не на той станции, которая была в загадке Судзуки.

– Тогда стало бы ясно, что ты не знаешь весь план, что ты просто мальчик на побегушках у главных преступников. Стало бы ясно, что ты не лидер и не ключевая фигура, а всего лишь рядовой солдат. Думаю, правильный ответ знал только сам Ямаваки. Он ездил по разным станциям не один, а вместе с напарником по работе. А когда рядом с тобой есть кто-то еще, не факт, что у тебя легко получится загрузить в автомат бомбу, замаскированную под банку. Хотя, наверное, какой-то такой план в общих чертах был и у Ямаваки. Типа «хотелось бы, чтобы получился красивый круг со станциями, которыми пользуется много пассажиров».

На практике решение о том, где закладывать бомбы, принималось им уже на месте – в зависимости от сложившейся ситуации.

В довершение всего, в тот же день, когда Ямаваки заложил бомбы, он умер в шерхаусе. И ты физически лишился возможности выяснить у него, на каких станциях были заложены бомбы.

Киёмия, следивший за логикой Руйкэ, почувствовал беспокойство. На первый взгляд, все звучало логично. Но почему-то Киёмии казалось, что что-то не сходится. Судзуки не успел выспросить названия станций, так как до этого Ямаваки умер?.. Получается, Руйкэ воспринимает смерть обитателей шерхауса как самоубийство, к которому Судзуки непричастен?

Руйкэ и не думал останавливаться.

– Тем не менее ты не оставлял надежд сделать это жестокое и захватывающее преступление «своим преступлением». Вот и решил после смерти Тацумы и его товарищей взорвать Акихабару. Наверное, ты учел любовь Кадзи к этому району. И решил, что вряд ли они подложили бомбу на станции этого района. «Син-Окубо» ты упомянул по такой же причине. И «Ёёги» тоже. А вот в отношении станции «Синдзюку» ты был уверен, что там он точно подложил бомбу. Это гигантская станция, самая большая в стране, через нее ежедневно проезжает более миллиона человек. В отношении этой станции ты не сомневался. И на этом основании решил, что на соседних с ней станциях, то есть на «Син-Окубо» и «Ёёги», взрывов не будет. Другими словами, ты как бы ставил подпись на районах Акихабара, Син-Окубо и Ёёги: «Смотрите, о взрывах я знаю все».

Руйкэ слегка покачал головой.

– А вот в отношении «Синагавы» у тебя случился прокол. Конечно, чтобы поехать в «Кавасаки», надо проехать через «Синагаву», с этим ничего не поделать. Но так получилось, что на этой же станции потом был взрыв. Про который ты ничего не знал. Понимаешь? Получилось ни то ни се…

В голосе Руйкэ больше не было смеха.

– После смерти Тацумы и его товарищей ты попытался как-то исправить эту половинчатость преступления. «Акихабара», «Ёёги» и «Асагая» соединены железнодорожной линией Собу. «Кудан» тоже можно притянуть к этому ряду. Заметив это, ты выбрал в качестве места второго взрыва комплекс «Токио доум», находящийся у станции «Суйдобаси» той же линии. И таким образом соединил все эти точки одним отрезком, пересекающим круг линии Яманотэ.

Все это было продиктовано стремлением создать красивую композицию.

– Зодиакальный циферблат ведь тоже был вынужденной мерой, чтобы имитировать стройность произведения?

Судзуки двигало голодное эго. Сколько б он ни изображал самоуничижение, его эго не могло насытиться. Оно всегда было голодно.

– Сказать, почему тебе не сообщили названия станций? Причина проста. Тебя ни во что не ставили. Тацума и его товарищи использовали тебя, но доверия к тебе у них не было. Ты не был для них «своим». Ты стал изгоем даже у отребья, замышлявшего неизбирательные теракты. И это несмотря на то, что ты им помогал. Ты ведь говорил, что вы – нопперианцы?.. Тебе не