Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

легко. А на самом деле уходят часы. А еще никогда не придет в голову взять с собой перчатки. Резиновые перчатки для прикосновений к телу – да. Но не рабочие. Двумя садовыми лопатами с деревянными ручками мы с Каллумом копаем с окровавленными руками, молча роем в кромешной тьме, слышно только наше дыхание и стук металла, входящего в землю.

Мы говорим редко и лишь о том, сколько еще времени это займет или сколько у нас воды, а потом, уже на рассвете, решаем, что яма достаточно глубока, а место удаленное, так что никто не заметит рыхлую почву.

Закончив, совершенно обессиленные, мы сидим на земле. Это ужасно. Как сказал однажды мой психотерапевт, травма живет в теле, и тогда я не совсем осознала, о чем он. Теперь я понимаю. Вес, запах, взгляд Эдди перед тем, как он рухнул, страх – все это теперь стало моей неотъемлемой частью. Это вписано в историю моей жизни, и я уже никогда не буду прежней. Больше уже не буду считать, что говнюк Рид и «Платаны» – это худшее, что может случиться. Теперь я живу с этим, ношу все с собой.

Я до сих пор невольно думаю о тысячах долларов в рюкзаке, похороненном вместе с Эдди, и мне становится не по себе. Тошно от того, что я так сильно в них нуждаюсь, и еще больше от того, что позволяю своему разуму беспокоиться об этом, когда я совершила нечто чудовищное и человек лишился жизни от моих рук.

Мы внимательно осматриваем все вокруг и убеждаемся, что ничего не оставили, а затем я выливаю последнюю воду на грязные руки и промываю несколько лопнувших волдырей. Ни один из нас не признает, но мы оба знаем, как глупо поступили, упустив это из виду, и теперь на наших истерзанных ладонях есть доказательства содеянного.

По горизонту тянется тонкая оранжевая полоска, пора уезжать. На обратном пути мы перебираем в памяти все события, каждую мелочь. Где мы были в пятницу вечером – повторяем рассказ Каллума Анне, которая знает, что он несколько часов проторчал в офисе, и говорим, что я плакала из-за Рида, это подтверждается моим безумным поведением следующим вечером. У нас есть истории о том, где мы находились сегодня вечером. Наши телефоны лежат дома. Я смотрела сериал и даже оставила телевизор включенным на случай, если кто-то подсмотрит, а Каллум проверял домашние задания и смотрел по телевизору бейсбол. Нас никто не видел. Все получится.

Но тут я беру свою сумку в надежде найти давным-давно забытый там пластырь, который теперь очень пригодился бы, и на пол машины выпадает мой мобильный.

– Что это? – спрашивает Каллум, услышав стук, и я в ужасе подбираю телефон, осознав свою чудовищную ошибку.

– О господи, – говорит он.

Но я уже все знаю. Если когда-нибудь полиция посмотрит в нашу сторону из-за фрагмента ДНК, который мы по глупости оставили, то в моем телефоне навсегда останется запись о том, что я была в пустыне через несколько часов после исчезновения Эдди… И если благодаря этому тело найдут, моя жизнь кончена.

19

Анна

На следующий день я встречаюсь с Моникой за бранчем, как и обещала после своего побега, и рассказываю, о чем узнала. Я решаю наконец сказать ей, что у Генри был роман. После моих слов о школьнице, Касс и Розе и о том, что я понятия не имею, кто его возлюбленная и связано ли все это с его смертью, которую Моника все еще считает самоубийством, она настаивает, чтобы мы весь день провели в «Платанах» у бассейна, присматриваясь к местным женщинам.

Мне кажется, если бы я и рассказала кому-нибудь о том, что Генри не покончил с собой, то сначала родителям, а потом Монике, но почему-то не могу. Думаю, они вмешались бы. Сказали, чтобы я позволила полиции делать свою работу и уезжала из «Платанов», и, наверное, были бы правы. Конечно, они заверили бы меня, что я не подозреваемая, но я-то знаю, что это не так. Если все произошло здесь и связано с романом, о котором полиция не знает, то, находясь в этом месте, рядом с этими людьми, я сумею найти больше ответов, чем копы.

Может, я поступила безумно, не поделившись с полицией тем, что нашла в дневнике Генри, но я не готова. И если я действительно в списке подозреваемых, копы тоже многого мне не сообщают, поэтому, прежде чем меня начнут допрашивать или даже обвинять, я хочу сама докопаться до сути.

Мы с Моникой покупаем несколько банок «Маргариты» и пенопластовый кулер. Надеваем купальники и шляпы и впервые с тех пор, как я приехала, спускаемся к бассейну и ложимся под обветшалым зонтиком на пластиковые шезлонги вместе с остальными. С отвращением на лице Моника раскладывает слишком много полотенец, как будто все вокруг липкое и не соответствует ее стандартам. В общем-то, так и есть, но она могла бы и не демонстрировать это так явно.

Она целую вечность распыляет крем от загара, пока не скрывается в его облаке, и некоторые бассейновские девушки начинают переглядываться. Моника наконец садится, устраивается поудобнее, берет в руки банку с арбузной «Маргаритой» и оглядывается по сторонам через огромные солнцезащитные очки.

– Ну ладно, и что теперь? – спрашивает она, и я протягиваю ей листок бумаги и сажусь на край шезлонга, потягивая «Маргариту» через соломинку.

– Вот что-то вроде схемы квартир. Почтовые ящики находятся в корпусе возле офиса, так что я написала имена всех жильцов с номерами квартир, а затем поискала о них информацию в интернете.

– Господи, – говорит Моника, подняв брови. – Бо́льшая часть фамилий вычеркнута.

– Да. Если избавиться от мужчин – парня с татуированным лицом, Дэвида с кошками, Леонарда, Гордона, Барри… останется еще несколько других неподходящих, вроде парочки пожилых женщин. Мэри из сто девятой, Сильви из сто восьмой и она.

Я мотаю головой в сторону Бэбс, скользящей по воде на матрасе в виде единорога и потягивающей мартини. Они с Моникой уже знакомы.

– Ясно. Тогда почему не подходят другие женщины – Кристал, Гвен, Тина и Летти? – спрашивает Моника.

– Кристал – блондинка, Тина и Гвен… В лучшем случае русые, а не темные волосы… А Летти. Она почти постоянно курит на балконе. Прикуривает одну от другой, и я не могу представить рядом с ней Генри. Итак, у нас есть тройка лидеров. Касс, Роза и Джеки, – тихо говорю я.

– Так, и кто есть кто?

Сначала я киваю на Джеки.

– Девушка с подведенными глазами, в футболке «Харлей-Дэвидсон», – будничным тоном объявляет Моника.

– Она не в самом верху списка, – отвечаю я и перехожу к Розе. –