Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

– Да. И ты должна быть как можно дальше от всего этого, да и все мы, – говорит Роза Анне. – Она права. Ты не скажешь полиции, что вы были близки, нет. Мы должны поехать туда.

Анна с минуту размышляет, взвешивая страх против необходимости.

– А когда позвоним, мы тут же уедем, верно? – уточняет она.

– Да, конечно, – отвечаю я, и она кивает.

Теперь она одна из нас.

Мы беремся за руки и долго так стоим со слезами на глазах. Нет нужды произносить вслух, что мы спасли друг друга, хотя и совершенно по-разному, и навечно связаны бесконечной благодарностью… и самыми мрачными секретами.

30

Анна

Три месяца спустя

Когда тем вечером Каллума взяли в «Дезерт инн», я разрыдалась от облегчения. Это я запомнила. Но воспоминания о других событиях того вечера туманны, хотя самое главное навсегда отпечаталось в голове. Мы сделали ровно то, что планировали.

Отмылись в сто девятом номере и выждали пару часов, убедившись, что Каллум не собирается уезжать, уж точно не в этот вечер. Затем анонимно позвонили в полицию, сообщили о странном поведении постояльца сто шестого номера и побыстрее убрались оттуда, вернувшись в свои унылые квартиры.

К тому времени полиция уже покинула «Платаны». Помню, как оставшись в одиночестве, я провалилась в обрывочный сон, находясь еще под действием таблеток. А рано утром получила новости от Касс и поняла, что впереди ждет еще много допросов в полиции, суд и боль. И я была к этому готова. Что угодно ради правосудия для Генри, лишь бы упрятать говнюка за решетку, но главное – чтобы уберечь Касс и Розу.

Несколько недель спустя мы узнали, что Каллума не выпустили под залог до суда, который состоится только через несколько месяцев. К тому времени я уже продала дом и покинула «Платаны».

Каждую пятницу по вечерам мне звонят по видеосвязи Касс, Роза и бассейновские девушки, и, глядя на разбивающиеся о белый песок волны, я присоединяюсь к барбекю у бассейна и поднимаю свой одноразовый стаканчик, чтобы вместе повеселиться и послушать сплетни за неделю. У Барри появилась девушка, она работает в магазине комиксов и коллекционирует винтажных кукол, Бэбс купила парик, в котором похожа на Долли Партон без сисек, у кошки Дэвида родились котята, и он отдал их Фрэнку, а тот назвал их Альфа, Бета, Гамма и Бейонсе… и они не подпускают мышей к квартире Мэри.

– Да вы только гляньте, какой офигенный вид! – говорит Кристал, протискиваясь перед Касс и Розой, чтобы посмотреть на морской пейзаж за моим окном.

– Ты во Флориде? – спрашивает Джеки.

– Я тебе говорила уже семьдесят пять раз, это Ибица, – рявкает Роза.

– Чего-чего? Убицца? Таких названий не бывает. Ты все выдумала. Но там все равно классно. А мы можем съездить?

Роза отбирает у Кристал телефон и отходит от нее.

– Может, когда-нибудь мы тебя навестим, – говорит Касс. – Ну, в общем, я просто хотела быть первой, кто тебе скажет.

– Спасибо. Я вернусь до начала суда. Заеду поздороваться, – говорю я, и Роза машет на прощанье.

Касс сдержанно улыбается и кивает.

– Отлично. Будет приятно повидаться.

Я отключаюсь, выхожу на террасу и сажусь в шезлонг, глядя на кобальтово-синее море.

Кладу ноутбук на колени, смотрю, как дети на пляже пластмассовыми совками делают черепаху из песка, и думаю о Генри. Он был прав насчет Ибицы. После продажи дома и ареста Каллума я думала, что Плайя-ден-Босса – идеальное место, где я всегда хотела в конце концов поселиться, потому что когда-то отлично провела здесь весенний отпуск. Но в итоге оказалось, что в городе постоянная тусовка двадцатилетних, которые блюют в мусорные баки и курят марихуану, ее запах вместе с ароматом кокоса разносится ветром, и я как будто постоянно под кайфом. Шумно, многолюдно, молодежно. Отличное место для студентов, но на самом деле это просто приятное воспоминание, как всегда говорил Генри.

Неужели я так сильно цеплялась за пройденную часть жизни и не видела будущего взрослого человека в реальном мире, потому что пришлось бы расстаться с мнимым счастьем, которое никогда не было настоящим?

Я постоянно ныла и жила ожиданием, что работа в журналистике сама придет в руки, а Генри никогда не изменится и всегда будет смотреть на жизнь через ту же призму, что и на первом курсе колледжа. Быть может, я даже обвиняла его, когда он вырос, а я – нет. Конечно, он нашел любовь у Лили. У меня разрывается сердце, когда я вспоминаю его последние слова сквозь слезы – он боялся, что «кого-то убил». Он действительно считал, что виноват в ее смерти, и теперь я понимаю почему. Надеюсь, он сейчас в том прекрасном месте, где его ждет покой и понимание, что он ни в чем не виноват.

Я его простила. Надеюсь, и он меня простит.

Через несколько дней я покинула тусовочный город и сняла домик на пляже, где проведу еще несколько недель, пока в Палермо не прилетит Моника. Мы устроим гастрономический тур по Италии и обсудим, что я теперь буду делать со своей жизнью.

Я почувствовала себя неловко, когда она объяснила, что перезванивалась с Генри потому, что попросила его помочь устроить ужин-сюрприз в «Джованни» на мой день рождения со всеми старыми друзьями по колледжу, решив, что это поднимет мне настроение, поскольку в последнее время я была сама не своя. Я рада, что узнала правду, прежде чем набросилась на Монику с обвинениями и разрушила дружбу, но все равно чувствую себя виноватой за сомнения в ней и хочу загладить свою вину с помощью джелато и пиццы «Маргарита», насколько это возможно.

А пока я все записываю. Генри всегда хотел, чтобы я следовала за мечтой, но я была слишком парализована отрицанием и не прислушивалась к нему. Или у меня просто не было подходящей истории.

И я решаю попробовать еще раз. Рассказать свою историю после смерти Генри: «Платаны», пропавшие картины, Лили, бассейновские девушки, склад, угрозы, роман Генри, Каллум, видео – все. Конечно, кое о чем я умолчу. Кое-чем я не поделюсь ни с кем.

Но самое главное расскажу – что не всегда в итоге оказываешься вместе с любовью всей жизни, но все равно этот человек способен вдохнуть в тебя новые силы и научить прощению и благодарности.

Я читаю свою историю, которая началась дождливым вечером с телефонного звонка на заправке, а закончилась на испанском острове, и шепчу: «Это для тебя, Генри», а потом адресую имейл редактору «Нью-Йорк Пост», согласившемуся взглянуть на текст,