Шаг с крыши - Радий Петрович Погодин

— Огонь не движется. Я приручил огонь. Я великий воин.

— А как же иначе. — Витька плечи расправил, принял подобающую случаю позу. — Кое-что проходили. — Витька прыгнул через огонь, подставил теплу грудь и живот. — Не боись, не боись, — говорил он. — Подползай.

Придерживая рану, Тур поклонился Витьке, потом бросил в огонь веточку. Радость вспыхнула на его лице.

— Огонь не трогает Тура. Огонь берет пищу из рук… Старики говорят, кому удастся приручить огонь, тот покорит все соседние племена. — Вдруг лицо его потускнело, словно покрылось ржавчиной. — Но однажды огонь выскочит и пожрет победителей. Люди исчезнут, звери исчезнут. Только гады в болотах останутся жить да рыба в глубокой воде… — Тур устал, он дышал тяжело и все опускался к земле.

В пещеру вошли Тых и Анука. Тых нес на плече косулю, Анука тащила большую связку плодов и кореньев. Увидев костер, Тых выронил свою ношу. Анука спряталась за него.

— Пусть Я выбросит огненные камни, — говорил Тур. — Будет большая война. Тур знает…

— Темнота! Огонь — начало цивилизации. Огонь будет согревать людей. Я научу вас варить пищу и обжигать горшки, — развалясь и посвистывая, объяснял ему Витька.

— А сколько будет смертей?

Витькина поза стала менее уверенной.

— Потому что друг другу не верят, — сказал он вдруг решительно и угрюмо.

Оправившись от первого потрясения, Тых и Анука приблизились, но все же остались стоять на почтительном от костра расстоянии.

— Привет! — сказал Витька. — Пока вы охотились, я тут вон чего сделал. — И он простер над костром руку.

Тых поклонился.

— Я великий воин. — Он положил перед Витькой косулю. — Пусть Я возьмет себе лучшую часть.

Анука протянула Витьке плоды и коренья.

Витька взял их великодушно.

— Ну что — сердце рыси, ноги оленя. Человеки тоже кое-что умеют. — Витька выхватил из костра головешку. Анука взвизгнула, бросилась на землю.

— То-то, — сказал Витька. — Проси прощения.

— Анука обидела Я. Анука больше не будет, — сказала Анука смиренным голосом.

Витька швырнул головешку в костер.

— И не воображай. Подумаешь, убила раненого леопарда. Он, может быть, сам издох.

Анука осторожно бросила в огонь веточку. Тых завистливо чмокнул.

— Дети быстрее привыкают к новому, — сказал он и, пересилив в себе что-то этакое, тоже принялся бросать ветки в костер. Он выбирал ветки поменьше и, когда бросал, всякий раз отскакивал и пыхтел. Витька навалил поверх огня хворосту. Костер загудел. Витька посмотрел на Ануку грустно и снисходительно, как, наверно, волшебник смотрит на фокусников.

«Я их вроде уже люблю, — подумал Витька. — Вот ведь дикари, а тоже славные ребятишки». Картины прогресса прорисовывались в его воображении с такой дивной силой, что на миг Витька задохся.

— Я, если захочу, я вам порох придумаю.

Анука смеялась. Махала над головой факелом.

— Анука научится зажигать костры! — кричала она.

Тых тоже взял головешку.

— Огонь не трогает Тыха! Тых держит в руках огонь? — вопил он.

Тых и Анука раскачивались, стоя на коленях. Так, раскачиваясь, они встали на ноги и пошли плясать вокруг костра, выкрикивая гортанные звуки.

— Пусть Я уничтожит огонь, — повторил раненый Тур. Его голос был слаб. Голос его был неслышен.

Наконец Тых и Анука отплясали свое. Швырнули ветки в костер. Отдышавшись немного, Тых разрубил каменным топором тушу, Анука схватила кусок пожирнее. По ее рукам текла кровь. Анука вгрызлась в грудинку до самых ушей, как в ломоть арбуза. Витька сморщился.

— Дикари. Зачем же я огонь разводил? — Тыховым топором Витька нарубил мелких кусочков помягче, наткнул их на ветку и принялся на костре жарить. По пещере пошел вкусный запах.

— Что делает Я? — Ноздри у Ануки раздулись. Она вдыхала запах и жмурилась.

— Мясо жарю… Соли бы еще. Знаешь, что такое соль?

— Белые прозрачные камни, которые люди любят лизать.

— Вот и давай мне соль. Только давай не облизанную.

Анука сунула руку за пазуху, вытащила матовый соляной кристалл. Подала Витьке. Тых тоже вытащил соль.

И когда мясо поджарилось и даже по рваным краям слегка подгорело, Витька понюхал его блаженно. Снял кусочек. Обжигая пальцы и дуя на них, побросал с руки на руку, чтобы остыло. Посыпал солью и запихал в рот.

— Вкуснотища!

Анука медленно, сдерживая нетерпение и не отводя глаз от Витькиного рта, начала приплясывать и колыхаться. Пещеру заполнил негромкий урчащий звук, это Анука запела голосом живота, почуявшего наслаждение.

Витька снял еще кусочек, остудил немного, посыпал солью и протянул Туру.

— Попробуйте… — Другой кусок Витька подал Тыху и лишь последний Ануке, как самой младшей.

Наверно, с минуту в пещере слышались изумленные вздохи.

— Еще не то будет, — говорил Витька, выпячивая грудь. — Котлет нажарим. Горшки научитесь обжигать. Металл плавить. Варенье варить…

Тых давно уже проглотил мясо. Но все еще не мог прийти в себя от восторга. Он облизывал пальцы, ловил ноздрями слабеющий запах. Потом вдруг вскочил, насадил на копье целый окорок — сунул его в огонь. От костра пошел густой запах кухни.

— Я вас еще злаки выращивать научу. Заводы построим. Будете трудиться все, как один. Труд сделал человека!

Анука повесила на Витьку свое ожерелье. Простерла руки кверху.

— Анука поняла: человеки — верхние люди!

Витька уселся на камень повыше.

— А что, если разобраться, то человеки, конечно, верхние люди.

Тур и Тых распростерлись внизу, задрожали почтительно.

— Расскажи, как живут человеки? Человеки всегда едят мясо с огня?

— Всегда. И котлеты жарят… Бабушка как нажарит котлет — по всему дому запах. Даже соседи слюнки пускают…

Встанешь утром — зарядку сделаешь, умоешься в ванной, зубы, конечно, почистишь, а на столе уже блины со сметаной, а хочешь — с вареньем. В школу придешь, поучишься, поучишься, а на большой перемене — в буфет. Из школы придешь — щей кислых, погуляешь, в футбол постукаешь — и снова — ужин. Я на ужин котлеты люблю, я вообще котлеты предпочитаю.

— У верхних людей в каждой пещере огонь, — сказала Анука.

— Ну да, электрический.

— Анука глядит в небо по вечерам и видит, как верхние люди зажигают огни в своих пещерах. Наверно, готовят котлеты. А вокруг большого ночного огня, наверно, сидят и беседуют после удачной охоты.

— Очень похоже. — Витька кивнул. — И еще ездят друг к другу в гости. Сядут в автобус и поедут. Или ходят в кино и в театр.

— Анука хотела бы попасть к верхним людям.

Витька захохотал.

— Ишь ты. Для этого помереть нужно — короче, пройти эволюцию.

— Анука помрет! — Анука вскочила, схватила копье и наставила его прямо себе в сердце. — Анука хочет котлеты предпочитать!

Витька схватил ее за руки.