Приключения Оливера Твиста - Чарльз Диккенс

Многие лавки уже закрылись в тех глухих переулках и улицах,которыми она пробегала, направляясь из Спителфилдс к лондонскому Вест-Энду.Когда пробило десять, нетерпение ее усилилось. Она мчалась по узкому тротуару;расталкивая прохожих и проскакивая чуть ли не под самыми мордами лошадей,перебегала запруженные улицы, где кучки людей нетерпеливо ждали возможности перейтичерез дорогу.

— Эта женщина с ума сошла, — говорили прохожие,оборачиваясь, чтобы посмотреть ей вслед, в то время как она летела дальше.

Когда она добралась до более богатой части города, улицыбыли сравнительно пустынны, и здесь ее стремительность вызывала еще большеелюбопытство у редких прохожих, мимо которых она пробегала. Иные ускоряли шаг,словно хотели узнать, куда она так спешит, и те из них, кому удавалось нагнатьее, оглядывались, удивленные тем, что она мчится все с той же быстротой.

Но один за другим они отставали, и она была одна, когдадостигла цели своего путешествия. Это был семейный пансион в тихой, красивойулице неподалеку от Гайд-парка. Когда ослепительный свет фонаря, горевшего удвери, привел ее к этому дому, пробило одиннадцать. Сначала она замедлила шаги,словно собираясь с духом, чтобы подойти, но бой часов придал ей решимости, иона вошла в холл… Привратника не было на обычном его месте. Она неуверенноогляделась вокруг и направилась к лестнице.

— Послушайте-ка, — сказала нарядная особа женскогопола, выглядывая за ее спиной из-за двери, — кого вам здесь нужно?

— Леди, которая остановилась в этом доме, —отозвалась девушка.

— Леди? — последовал ответ, сопровождаемыйпрезрительным взглядом. — Какую леди?

— Мисс Мэйли, — сказала Нэнси.

Нарядная особа, которая к тому времени обратила внимание навнешность Нэнси, ответила только взглядом, выражавшим добродетельное презрение,и призвала для переговоров с нею мужчину. Нэнси повторила ему свою просьбу.

— Как о вас доложить? — спросил слуга.

— Не к чему называть фамилию, — ответила Нэнси.

— А по какому делу? — продолжал тот.

— И об этом незачем говорить! — возразиладевушка. — Мне нужно видеть леди.

— Уходите! — сказал слуга, подталкивая ее кдвери. — Хватит, убирайтесь!

— Можете вытолкать меня отсюда, но сама я неуйду! — резко крикнула девушка. — А уж я постараюсь, чтобы вы ивдвоем со мной не сладили. Неужели нет здесь никого, — продолжала она,озираясь, — кто бы согласился исполнить просьбу такого жалкого создания,как я?

Этот призыв произвел впечатление на повара, которыйблагодушно наблюдал эту сцену вместе с другими слугами и теперь выступилвперед, чтобы вмешаться.

— Доложите-ка о ней, Джо, что вам стоит, — сказалаЭта персона.

— Да что толку? — возразил тот. — Уж недумаете ли вы, что молодая леди пожелает принять такую, как она?

Этот намек на сомнительную репутацию Нэнси вызвал бурюцеломудренного гнева в груди четырех горничных, которые с великим угаромзаявили, что эта тварь позорит свой пол, и решительно потребовали, чтобы ее безвсякого сожаления бросили в канаву.

— Делайте со мной что хотите, — сказала девушка,снова обращаясь к мужчинам, — но сначала исполните мою просьбу, а я именемгоспода бога прошу доложить обо мне.

Мягкосердечный повар присовокупил свое ходатайство, и делокончилось тем, что слуга, появившийся первым, взялся исполнить поручение.

— Так что же передать? — спросил он, уже стояодной ногой на нижней ступеньке.

— Что одна молодая женщина убедительно проситпозволения поговорить наедине с мисс Мэйли, — ответила Нэнси, — акогда леди услышит хоть одно слово из того, что та хочет ей сказать, она самарешит, выслушать ли ей до конца, или выгнать эту женщину, как обманщицу.

— Ну, знаете ли, — вы что-то уж оченьнапористы, — сказал слуга.

— Вы только передайте эти слова, — твердо сказаладевушка, — и принесите мне ответ.

Слуга побежал по лестнице. Нэнси, бледная, с трудом переводядух, стояла внизу, прислушиваясь с дрожащими губами к тем громким,презрительным замечаниям, на какие не скупились целомудренные служанки; онипринялись расточать их еще щедрее, когда вернулся слуга и сказал, чтобы молодаяженщина шла наверх.

— Что толку соблюдать благопристойность на этомсвете? — сказала первая служанка.

— Медь иной раз ценят дороже золота, хотя ему и огоньнипочем! — заметила вторая.

Третья удовольствовалась недоуменным вопросом: «Из чего жесделаны леди?» — а четвертая положила начало квартету: «Какой срам!» — на чем исошлись эти Дианы.

Невзирая на все это — ибо на сердце у нее было бремя болеетяжкое, — Нэнси, дрожа всем телом, вошла вслед за слугой в маленькуюпереднюю, освещенную висевшей под потолком лампой. Здесь слуга ее оставил иудалился.