Пять пьес о войне - Наталия Лизоркина

СООБЩЕНИЕ ОТ МОБИЛЬНОГО ПРИЛОЖЕНИЯ: «„Киев цифровой“ 4 раза подряд объявил тревогу в Киеве. Скорее всего, сбой программы. Не пугайтесь».

СОНЯ. Тю. Это когда мы боялись такого? За кого они нас держат?

КАТЯ. Сегодня разговорились с незнакомой девушкой о том, как ей плохо. Как мне плохо. Как мы устали и вообще. Но потом мы пришли к выводу, что это мы еще в Харькове не жили, так что все нормально у нас. Обнялись на прощание.

ЛЮБА. Зашла в дом и сразу стала к плите варить спагетти. Голодная ужасно. Стою над ними и думаю: а вдруг выключат свет и они не успеют довариться? Осенило: поставлю сразу еще и чайник, чтобы запарить мивину.

Спойлер: спагетти успели свариться, и я поела нормальной теплой еды.

ВИТА.

Я: Алла Петровна, я еще два дня назад вам звонила. У нас была уха, я хотела предложить вам. Но связи не было совсем.

Она: Ну вот я тоже не могла тебе дозвониться из-за связи. А уху надо было принести! У тебя когда будет какая-то еда, ты приноси мне в коридор! Я ночью буду вставать, забирать и есть, понимаешь?

ИВАННА. Свет сегодня словить трудно. Отключали, отключают и будут отключать. На мою долю за последние сутки перепало 3 часа. Если я не отвечаю, телефон сел или связи нет.

ВИТА. Звонила Алла Петровна, соседка моя дорогая. Беру трубку: Алло.

Она, загробным голосом: Скажи, когда дадут свет.

Я: Откуда ж мне знать.

Она: Они меня лишили последнего удовольствия. Я сериал не могу посмотреть.

Я: Мне очень жаль.

Она: А ты видела, что в доме напротив свет всегда есть?

Я: Видела.

Она: Ну вот как так? Ну почему мы все время в темноте, а у них, понимаешь, нормальная жизнь?

Я: Да откуда ж мне знать.

Она: Я тебе вот что скажу: эти люди из соседнего дома, они нам не товарищи. Они не знают, какую жизнь мы живем, с ними дела иметь нельзя.

Я: Да я там и не общаюсь ни с кем.

Она: Вот и хорошо. Им нас никогда не понять. Ладно, буду спать, раз делать нечего.

ЛЮБА. Смотрела видео, где женщина рассказывает свой рецепт десерта для бедных. Мол, в самые голодные времена она пекла его. У нее в рецепте, кроме муки, сливочное масло, яйца, молоко, сахар и ванилин! Это называется десерт для голодного времени? Аймсори, с каких пор нам стали доступны яйца, масло и молоко в таких количествах, чтобы не жалко было пустить в десерт?

НАСТЯ. Дали свет. Оказывается, была воздушная тревога, а я и не в курсе. Нет связи, поэтому нет оповещений. Сирена-то у нас тут не работает. Через час свет снова отключат, и я предусмотрительно сделала себе ванну с пеной. Разложила там свои руки-ноги, выдохнула-вдохнула и поняла, что я очень хочу… в тир.

Последний раз я была в тире в детстве. Наверняка сейчас мне понадобился бы какой-то компетентный человек, который научил бы стрелять. Но так захотелось, ты бы знала. Не понимаю, зачем. А главное, не понимаю, что у меня с головой.

САША. Я была уверена, что в аптечке есть успокоительное. Перерыла всю аптечку, а нет его. Возможно, его украли домовые. Наглотались и сидят по углам, спокойные, как овощи. На их месте должна быть я.

НАДПИСИ НА СТЕНКЕ ЛИФТА: «Номер диспетчера: 044–229–88–32. Номер психотерапевта: 098–818–6828».

ЯСМИНА. Я человек, который патологически боится конфликтов. Не люблю ссоры и споры, потому что, во-первых, это неприятно. Во-вторых, мне жалко оппонента. Если я начну говорить все что думаю, человек потом себя не соберет.

Недавно у меня случилась первая ссора за всю войну, и я сама начала. Видимо, потому что не могу бесконечно «контейнировать агрессию». Этого можно было бы избежать, если бы я не услышала 100 500 раз предложение выехать из страны. Мне одной выехать. Оставить мужа. Отца. Всех. И пить кофе в мирной жизни. А эти, любимые, пусть остаются замерзать. Чик-чирик, я в домике, а они лохи, потому что мужчины.

Поостыв, я пожалела об этом конфликте и обо всем, что сказала тому человеку. Но я себя понимаю и прощаю. При этом мне жаль, что я становлюсь хуже. Раньше я была собой довольна: мне всегда хватало терпения и великодушия. Теперь великодушия не хватает. Но особенно не хватает электричества.

ВИТА. Приходила Алла Петровна. Спрашивала у меня, какая ситуация в Чехословакии — может, в интернете какие-то новости. Говорит, ее племянница туда уехала и не звонит. В Чехословакию уехала. Давно уехала, наверное, если в Чехословакию.

Я сказала, что давно ничего не слышала про Чаушеску. Может, он помер.

ЖУРНАЛИСТ. Как вы оценили бы вероятность полного блэкаута и эвакуации Киева?

ЭКСПЕРТ. Вероятность этого отличается от нуля.

КАТЯ. Помнишь историю про душного деда? Про сотрудника ФСБ, или КГБ, или СБУ, который настиг меня на лестнице? Сегодня это случилось вновь. Мы ведь соседи. Он написал для меня стихотворение. Очень плохое. И торжественно вручил. С подписью и датой. У него все серьезно.

Я даже хотела позвонить в СБУ, чтобы они убрали его от меня. Это же невыносимо! Стихи правда очень плохие. Но сегодня весь день не было связи.

Больше всего меня взбесило не стихотворение, а подпись. «Спасибо за все. Ваш Сергей». За что — за все? Слышишь, ты, Сергей, что вообще между нами было?

После этой встречи я шла по улице. Потом переходила дорогу, и что-то начало громыхать. Видимо, ПВО сбила ракету, потому что в небе над головой образовались маленькие горелые облачка.

Люди на пешеходном переходе, включая меня, замерли и посмотрели вверх.

А я при этом думала: если бы меня сейчас убило осколком, то при осмотре моего трупика нашли бы это дебильное стихотворение с подписью: «Спасибо за все. Ваш Сергей».

Представляю, как удивился бы мой муж.

БОЖЕНА. Реклама, глупая ты сука. Зачем ты рекомендуешь мне путешествия? У меня в планах есть только одна поездка — на тот свет. Но ее почему-то не рекламируют.

ЮЛЯ. Недавно мне снилось, что я наблюдаю войну прямо из окна. По двору бегают солдаты с автоматами. И знаешь что? Во сне я чувствовала фантастическое умиротворение. Я смотрела и думала: вот уже прямо в Киеве бои. Теперь-то уж точно все закончится.

ЛЮБА. Военный сон: приснилось, что мне подарили 50 термосов и я во сне счастливее всех.

ВИТА. У меня закончился курс лечения. Точнее, закончились таблетки. Врач расписал курс на полгода. Но я