Советская одноактная драматургия, 1978 - Гунар Рейнгольдович Приеде

С о л т а н о в. А почему? Очень я хочу понять, почему он убежал.

А т а й. Стыдно ему было. Да что мы все об этом мальчишке толкуем?

С о л т а н о в. Я понимаю, Атай, ты за честь бригады болеешь. Но прав Камиль, — мы не только в работе, мы и в жизни должны быть все за одного.

Слышен шум приближающегося трактора.

А т а й. Камиль на подходе.

С о л т а н о в. Почему один? Ведь до обеда и у Салима мотор хорошо работал.

А т а й. Может, заколдовал кто этот проклятый трактор, он только до обеда и работает?

С о л т а н о в. Найду я этого колдуна. Так с ним поговорю — надолго запомнит.

Вбегает  К а м и л ь.

К а м и л ь. Бригадир, трактор не заводится.

С о л т а н о в. Опять?

К а м и л ь. Что значит — опять? Когда это моя машина на простое была?

Шум трактора слышен совсем близко.

С о л т а н о в. Я ничего не понимаю. Объясни мне, Камиль. Выходит, мальчишка сумел завести испорченную машину, а опытный тракторист…

А т а й (перебивает). Камиль нам голову морочит! Посадил мальчишку на свой трактор.

К а м и л ь. Да ты что?! Он сразу на свой сел и завел его.

А т а й. А я еще не слепой и отсюда вижу, что машина Девлетмурзы на своем месте стоит.

К а м и л ь. Это мой трактор. Когда я его машину сюда пригнал, то поставил с краю. И Эчив предупредил — вдруг механик приедет.

С о л т а н о в. Выходит, не трактор, а мотор заколдованный?!

Входит  С а л и м а т.

Что в бригаде творится? Машины неизвестно почему ломаются, трактористы ссорятся, колдуны какие-то появились. Поеду к Наби Абасовичу, все расскажу.

С а л и м а т. Надо знать, что рассказывать.

А т а й (задиристо). А ты знаешь?

С а л и м а т (спокойно). Может, и знаю. Вернее, догадываюсь.

А т а й. Предсказатель какой нашелся! Что ты можешь знать?

С а л и м а т. Могу я знать только то, отчего не заводился трактор, а вот кто виноват…

Э ч и в (прислушивавшаяся к разговору). Атай, ведь ты же сам говорил, что это дипренсия.

А т а й. Хватит глупости повторять: «дипренсия», «дипренсия»!

С о л т а н о в (к Эчив). Простите, Эчив-ажай, его неразумные речи. Он забыл, что обращается к женщине. Вы, наверно, хотели сказать: диверсия?

Э ч и в. Да-да. Очень это мудреное слово.

С о л т а н о в. Мы тебя слушаем, Салим.

С а л и м а т. Я могу сказать… Но, может, кто-то другой хочет объяснить… почему так произошло?

А т а й. «Почему», «почему», распочемукался! Виляет мальчишка, а ты, бригадир, слушаешь.

К а м и л ь. Боимся мы…

С о л т а н о в. Кто боится? Кого?

К а м и л ь. Кое-кто… Боится, что молодые обгонят. Знают-то они больше нашего, учились больше, дипломы имеют. Ну, конечно, опыта не хватает. Но опыт придет и знания останутся. А у нас только опыт.

А т а й. Мы никаких школ не кончали, а работаем как?

К а м и л ь. Пока еще хорошо. Но ты бы поговорил с той девушкой, которая наравне с Мурадовым в прошлом году шла. Как она машину знает! Куда нам.

А т а й. Бедняга Мурадов. Девушка наравне шла, наш Салим на пятки наступал. А нам учиться некогда!

К а м и л ь. Нам дом достраивать нужно. Свадьбу справлять!

С а л и м а т. Не всякая девушка за такого тракториста замуж пойдет.

А т а й. За какого?

С а л и м а т. Который хуже ее работать будет.

С о л т а н о в. Не о том говорим. Девушкам не место на тракторе. И не могла какая-то красавица наравне с Мурадовым работать. Ты просто влюбился в нее.

С а л и м а т. Она не красавица, и никто в нее не влюблялся.

С о л т а н о в. А ты откуда знаешь?

С а л и м а т. Мы учились вместе. И на практике вместе были. А что же все-таки случится, если к вам в бригаду пришлют девушку?

Э ч и в. О аллах, что тогда будет!

С о л т а н о в (шутливо). Женюсь на ней и отправлю домой готовить обед.

С а л и м а т. Обедами заняться, очевидно, придется тебе самому, бригадир.

С о л т а н о в (сдерживаясь). Почему?

С а л и м а т. Да хотя бы потому, что ты не видел, как Девлетмурза каждое утро сливал бензин, промывал мотор и заливал новый…

А т а й (кричит). Мальчишка хотел нашу бригаду под удар поставить!

С о л т а н о в (тихо). Молчи, Атай. Почему он мне не сказал?

С а л и м а т. Не знаю. Но раз трактор был в порядке, я подумал: что-то неладное с бензином. А когда увидел высыпавшуюся из кармана соль…

А т а й (кричит). Не было у меня никакой соли!

Э ч и в. О аллах, вот почему так быстро исчезала соль из банки! Но зачем, Атай, ты сыпал ее в бензин?

К а м и л ь. Чтобы в бригаде не было молодых трактористов, чтобы выполнять две нормы. Чтобы выстроить дом. Не так ли, Атай?..

С о л т а н о в. О, какой позор! И ты, Атай, был моим товарищем? Как я теперь покажусь на глаза людям? Камиль, где та девушка, которая работала наравне с Мурадовым? Я передам ей бригаду.

К а м и л ь. Мне кажется, эта девушка не так уж и далеко…

С а л и м а т. Но вряд ли она захочет быть бригадиром. Ей есть еще чему поучиться у опытных трактористов.

С о л т а н о в. Что же ты молчишь, Атай?

А т а й (глухо, не поднимая головы). А что тут говорить?.. Виноват… Хотел без мальчишек обойтись. Думал, они уронят честь бригады.

С о л т а н о в. А как же ты догадался, Салим?

С а л и м а т. Просто наблюдательность, да еще… (смеется) ну, еще я любопытна, как все женщины!

А т а й. Женщины?..

С а л и м а т. Меня зовут не Салим, а Салимат. И я та самая девушка, которая наступала на пятки Мурадову, как выразился Камиль. Мурадов сам учил меня работать и был очень доволен, когда я перевыполняла норму.

С о л т а н о в. Да, крепкий орешек нам попался!

А т а й. А что же со мной теперь будет?

С о л т а н о в. Соберется бригада, тогда и решим! Будешь держать ответ перед товарищами, Атай! А пока оставляем тебя наедине с твоей совестью. Держи ответ перед ней. Это тяжелее, чем перед судом. А все — за работу, земля не ждет!

З а н а в е с.

Перевод с кумыкского В. Белянкиной.

Т. Макарская

ОГОНЕК НА ВЕТРУ

Пьеса в одном действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

А н н а  М и х а й л о в н а.

В е р а — ее дочь.

Л ю б а — ее соседка.

Т о н я.

М а ш а.

Кухня в сельском доме. Двери в сени и в соседнюю комнату. Окно завешано стареньким одеялом.

Русская печь; угол возле нее задернут ситцевой занавеской; за занавеской кровать. На протянутой веревке сушатся пеленки.

У стены лавка, на ней лежат носильные вещи, стоит котомка. Под лавкой бидон с керосином.

Около обеденного стола табуретки. На столе горит керосиновая лампа, стоит посуда. Царит беспорядок, который бывает, когда люди поспешно покидают свой дом.

На сцене — А н н а  М и х а й л о в н а  и  В е р а. Вера ходит по кухне; на руках у нее — завернутый в одеяло ребенок, которого она укачивает.

Анна Михайловна отбирает и укладывает в котомку вещи.

В е р а (укачивая ребенка, напевает). А мы в лес уйдем… От фашистов уйдем…

А н н а  М и х а й л о в н а. Разве под такое заснешь? Песню бы спела.

В е р а. Песню? (Напевает.) И не будет войны…