Со всеми наедине: Стихотворения. Из дневника. Записи разных лет. Альмар - Александр Исаакович Гельман

на асфальте. А крепкие мужчины в штатском, которые, по-видимому, «дежурили» в толпе, уже волокли несколько молодых людей к машинам. Когда мы покидали площадь, она была совершенно пустой. Только группа девушек в военной форме, проворно перемещаясь на корточках, собирала листовки.)

В отличие от президента Лукашенко я вовсе не считаю, что Югославия сегодня – экспериментальный полигон НАТО по отработке технологии завоевания мирового господства. Я склонен верить, я даже убежден, что руководители НАТО, принимая решение бомбить Югославию, хотели хорошего, хотели остановить этнические чистки в Косово, защитить права людей на жизнь и свободу. Большие начальники всегда хотят только хорошего. Разве наше руководство хотело что-то дурное, когда начинало военные операции в Грозном?

Но почему же эти решения оказываются столь необдуманными и приводят к таким страшным результатам? От политиков давно уже никто не ожидает высоконравственных поступков, решений, но хотя бы какой-то трезвый расчет, заблаговременный учет возможных последствий должны иметь место? Если не у нас, то хотя бы у них? Мы же всегда надеялись, что Запад разумнее, расчетливее. Неужели весь мир обречен – и это при наличии огромных запасов страшного оружия – на подобные трагические просчеты?

Вот те вопросы, на которые я пытался себе ответить утром девятого мая. И вот некоторые выводы, к которым я пришел.

Обычно все начинается с того, что какие-то деятели в какой-то точке земного шара затевают что-то дурное, опасное. Например, начинают этнические чистки или объявляют о создании незаконного самостоятельного государства. Все это набухает, нарастает, появляются пострадавшие. Надо что-то предпринимать, остановить. Сначала нарушителей призывают к порядку, предупреждают об ответственности. Ведутся переговоры, предлагаются компромиссы. Но вот наступает момент, когда мирные попытки нормализовать ситуацию считаются исчерпанными, и тогда делается вывод, что, к сожалению, остается один-единственный выход: нанести удар.

Так вот, когда в очередной раз вы услышите выражение «к сожалению, единственный выход – нанести удар», знайте и помните: начинается большая беда, начинается большая вражда, которая, возможно, продлится десятки, а то и сотни лет. Это самая опасная, самая подлая точка в развитии любого конфликта – когда одна сторона, обычно это более мощная сторона, приходит к выводу, что ничего другого не остается, как воздействовать военной силой. Во-первых, это всегда неправда. Это всегда вывод слишком поспешный, на самом деле наверняка имеется еще несколько неопробованных путей разрешить противостояние без кровопролития. Во-вторых, если вы хорошенько вникнете в процедуры подготовки и принятия такого рода гибельных решений, то обнаружите, что правители, как правило, даже не пытаются выявить все без исключения возможные невоенные пути разрешения конфликтов.

Конечно, в пожарном порядке, за несколько дней или даже за несколько недель невозможно ни обнаружить, ни просчитать все возможные варианты. Но ведь почти всегда имеется возможность заблаговременно провести соответствующую подготовку. Всегда заранее известно, какие ситуации могут получить опасное развитие, особенно если речь идет о социальных, политических или межэтнических коллизиях. Каждый конкретный конфликт имеет целый ряд своих неповторимых особенностей, тщательный учет которых открывает самые неожиданные возможности. Но разумеется, эти возможности открываются перед творчески одаренными специалистами. Мирное разрешение конфликтов – это своего рода искусство, оно требует творческой инициативы, таланта, последовательной настойчивости. Чтобы выиграть операцию по мирному разрешению серьезного конфликта, требуется не меньше, а больше высококачественных мозговых усилий, чем для успешного проведения военной операции.

В случаях с Чечней и Югославией такого рода подготовительной работы было явно недостаточно, и, судя по всему, она проводилась людьми бездарными. Право на такие оценки нам дают результаты проведенных военных операций. Они не просто плачевны или безрадостны – они трагичны. По существу, они преступны.

Должен, однако, заметить, что эти оценки относятся не только к тем, кто начинал военные действия. Не только к Москве и Вашингтону. Сегодняшняя ситуация в Югославии – это совсем не тот случай, когда одна сторона виновата, а другая чиста, как слеза ребенка. Равную меру ответственности несут и те, кто военные действия спровоцировал самоуверенной неуступчивостью, идеологическим упрямством. Сегодня генерал Дудаев и президент Милошевич, возможно, выглядят в глазах своих соотечественников большими героями, но пройдет немного времени, и люди очнутся, осознают, что польза от этого героизма нулевая, а его цена – горы трупов, разбитые, разрушенные города, многолетние бедствия народа. Лидеры небольших стран должны быть особенно осторожными и разумными, они обязаны с особой тщательностью просчитывать последствия принимаемых решений. Они должны особенно бережно относиться к каждой человеческой жизни.

В этом контексте меня восхищает политическая мудрость лидера Татарстана Минтимера Шаймиева. Он сумел в длительных, бесконечных переговорах с центром достичь достойного компромисса. В результате Татарстан, оставаясь в составе Российской Федерации, пользуется гораздо большим реальным суверенитетом, чем Чечня, где война за независимость к независимости пока не привела, но уже унесла жизни десятков тысяч чеченцев. К сожалению, горький опыт Чечни повторяет Югославия. Сегодня, когда большинство стран Европы, соседей Югославии, фактически добровольно ограничили свой суверенитет во имя постройки общеевропейского дома, непомерные державные притязания Милошевича выглядит скорее тупым упрямством, чем самоотверженностью.

По мере обострения планетарных экономических, экологических, технологических, военных опасностей, лидерам отдельных стран в своей внутренней и внешней политике придется все чаше и чаще идти на уступки, соглашаться на компромиссы во имя сохранения жизни и спокойствия в нашем общем доме – на планете Земля. Это процесс тяжкий, но неизбежный.

(Только я поставил точку после слова «неизбежный», как раздался звонок – наша знакомая, известный социолог, сообщила по телефону: «Поздравляю, час назад снят с поста Примаков». Я включил радио. Передавали заявление Ельцина по случаю отставки Кабинета. И вдруг слышу: «В этой ситуации у нас нет другого выхода. Мы вынуждены…» «О боже!» – вырвался у меня истерический смешок, я прервал на некоторое время работу.)

Не берусь с ходу, как некоторые думские политики, кричать, что отставка Примакова – «это самая большая ошибка, которую допустил за свое президентство Ельцин». С таким же правом можно сказать, что импичмент, которого с таким вожделением добиваются депутаты «нижней палаты», – «это самая большая ошибка Государственной Думы за все время ее существования». На самом деле обе «самые большие ошибки» взаимно порождены одной и той же болезнью: наши вожди взвешивают принимаемые решения исходя исключительно из политической выгодности или невыгодности этих решений для себя.

Отсюда то нагромождение тяжелых чрезвычайных ситуаций, которое сегодня наблюдается, увы, не только в России. Мир сегодня разлажен, развинчен, не отрегулированы, запущены взаимозависимости между народами и государствами. Во многом это объясняется несоблюдением принципа «исчерпывающей вариантности» принимаемых решений. Налицо кризис управления мировым сообществом. Это опасная ситуация. Она особенно опасна тем, что ни у нас, ни у них не видно