«Любовь» и другие одноактные пьесы - Мартин Гургенович Алоян

Е в г е н и я  И в а н о в н а. А, уходишь, ну иди. Ты мне сразу не подошел, думаю, чего моя Светка страдает? А ему нужна московская прописка, только всего, фиктивный, оказывается, брак.

Т о л я. Почему — фиктивный?

Е в г е н и я  И в а н о в н а. Не пудри мозги, не пудри. Никто хуже моей Светы не нашелся на него позариться.

Т о л я. Зачем так говорить?

Е в г е н и я  И в а н о в н а. Нужен ты нам. Мы и вдвоем прекрасно проживем, хоть обе старые, обе больные, но проживем. Я без мужика, в холодной постели тридцать лет сплю, и она поспит. Лучше, чем с тобой. С тобой только трудности житейские будут. Иди без оглядки.

С в е т а. Почему он должен уходить? Ему некуда уходить. Он здесь имеет все права.

Е в г е н и я  И в а н о в н а. Да он сам хочет уйти, ты не видишь?

С в е т а. Что ты вмешиваешься?

Е в г е н и я  И в а н о в н а. Это моя комната, посторонним здесь нечего делать. Я же вижу, я не слепая. Постель-то не мятая. Фиктивно за него вышла, зачем тебе этот позор-то! Штамп захотела получить?

Т о л я. Она не фиктивно, мы не фиктивно…

С в е т а. Может, нам вообще лучше уйти? Толь, пошли отсюда.

Е в г е н и я  И в а н о в н а. Да что ты-то собралась! Я его не пускаю, он все нахрапом действует, а увидишь: получит прописку, построит квартиру — и нас погонит, вот увидишь. Я его не пускаю. Он только обрадуется уйти. Иди-иди. Один день побыл в Москве — предложение, а она приняла. Потом исчез, где, неизвестно, время проводил, а ты все ждала, все бегала к телефону, за других. Уходи-ка, не стой на дороге. (Наступает на Толю.)

Он отступает к двери.

С в е т а. Толя, подожди, я оденусь, подожди-ка. (Надевает туфли, морщится.)

Т о л я. Надень другие, эти режут.

Е в г е н и я  И в а н о в н а. Куда ты за ним побежала?

С в е т а. Растоптанные?

Т о л я. Неизвестно, сколько ходить придется.

Е в г е н и я  И в а н о в н а. Иди-иди. Вот тебе чемодан, улепетывай. (Загораживает спиной Свету.)

С в е т а. Погоди, мне надо что-нибудь собрать.

Т о л я. Все есть. Что надо, утром купим.

С в е т а. Деньги тратить теперь нельзя так.

Т о л я. Плащ возьми, дождь будет.

С в е т а. Ты покраснел.

Т о л я. Затылок ломит.

Е в г е н и я  И в а н о в н а. Ну и иди. (Вытесняет его за дверь.)

Он приоткрывает дверь силой.

Раздавлю!

С в е т а (хватает его за протянутую в щель руку). Толик! (Уходит.)

Е в г е н и я  И в а н о в н а. Начинается житье!

В. Попов

ЧУЖАЯ ТЕРРИТОРИЯ

Пьеса в одном действии, двух картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ОЛЕГ БУРЦЕВ — первый секретарь райкома ВЛКСМ.

НИКОЛАЙ КАМЕНЕВ — инструктор райкома ВЛКСМ.

ЛАРИСА ЛЕБЕДЕВА.

ВЯЧЕСЛАВ ПОТАПОВ (БАКЛАН).

ПЕТЯ ГЛАЗКОВ.

КОРШУН.

ЯСТРЕБ.

ЧИРОК.

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Кабинет Бурцева. Конец рабочего дня. О л е г  на своем месте, что-то пишет. Входит  К а м е н е в.

К а м е н е в (протягивает справку). Прошу ознакомиться, Олег Тимофеевич.

Б у р ц е в (продолжая писать). Про что сочинил, Коля?

К а м е н е в. Зоны комсомольского влияния. Справочка на ять. Подмахивай. Завтра везу в обком.

Б у р ц е в (просматривает справку). «Действуют девять зон… закреплены за трудными подростками»… «Операция «Забота»… «Кожаный мяч», «Золотая шайба» и так далее и тому подобное. Да! Большой ты мастер этого жанра.

К а м е н е в (слегка обиделся). Не для себя стараюсь.

Б у р ц е в. Сколько лет ты про эти зоны пишешь?

К а м е н е в. Четвертый.

Б у р ц е в. Без справок, конечно, нельзя… Я вот, знаешь, о чем только думаю… Сколько у нас комсомольцев-оперативников во всех зонах?

К а м е н е в. По списку? Или…

Б у р ц е в. По списку.

К а м е н е в. Двести семьдесят один.

Б у р ц е в. Батальон! Сила! А шпанистых подростков на учете в милиции?

К а м е н е в. Примерно столько ж.

Б у р ц е в. Вот! Именно! Я тут полистал ваши старые отчеты… Лет десять уже это равновесие существует. Странно. Тебе не кажется?

К а м е н е в. До нас началось.

Б у р ц е в. Хорошо бы при нас кончилось. Не нравится мне это равновесие.

К а м е н е в. Живучие они… как тараканы.

Б у р ц е в. Они — это они. Мы плохо шевелимся. Зоны, операции, определенная работа… Все красиво на бумаге…

Входят  Л а р и с а  и  П е т я.

Л а р и с а. Разрешите?

П е т я. Здравствуйте.

Б у р ц е в. Разрешаем. Здравствуйте. Что скажете?

Л а р и с а. Вы заняты? Мы подождем… там.

Б у р ц е в. Бесполезно… В том смысле, что мы всегда заняты. Выкладывайте сразу.

Л а р и с а (волнуясь). Одному человеку надо помочь.

К а м е н е в. Одному? Почему одному? Помогать надо многим. Старым, больным, пьющим, морально неустойчивым, склонным к правонарушениям, стоящим на грани. Ваш из каких?

Л а р и с а. Из таких… На грани… (Всхлипывает.) Извините.

К а м е н е в. Девушка, что вы! Неужели так серьезно? (Усаживает Ларису на стул.)

Б у р ц е в (наливает воду в стакан, дает Ларисе). Успокойтесь. Молодой человек, может, вы объясните?

П е т я. Про что?

Б у р ц е в. Про спутницу. Вы вместе с ней?

П е т я. Первый раз вижу. Пришел — она у вас перед дверью… Сама боялась зайти, со мной пошла.

Б у р ц е в. Ясно. А ты кто вообще?

П е т я. Петя. Глазов Петр, если официально. Семнадцать лет.

К а м е н е в. Серьезно? Мало каши, видно, ел: На акселерата не тянешь.

Б у р ц е в. Какие трудности, Петя?

П е т я. Я вообще-то не знаю.

К а м е н е в. Уже интересно. Седьмой час, Олег Тимофеевич…

Б у р ц е в. Не спеши, Коля. Не каждый день живых людей видим. Ты сам по себе, Петя, или кто послал?

П е т я. Полковник сказал — сюда.

Б у р ц е в. Кто сказал?

П е т я. Полковник.

К а м е н е в. Военком?

П е т я. Нет. Начальник колонии.

Б у р ц е в. Какой начальник?.. Так ты из колонии?

П е т я. Вчера только приехал.

К а м е н е в. Совсем интересно. Ну и как… там?

П е т я. Нормально. Все по сирене. Режим.

Б у р ц е в. Вчера вернулся, сегодня к нам?

П е т я. Полковник на прощание руку пожал. «Не знаешь, говорит, сам куда — дуй прямым ходом в райком комсомола…». Вообще-то я не комсомолец.

К а м е н е в. При чем тогда райком? Чудачок ты, Петя. Вместе с полковником. Тебе не сюда надо.

П е т я. А куда?

К а м е н е в. В исполком. Комиссия по делам несовершеннолетних. Знакомая организация?

П е т я (вздохнул). Знакомая.

К а м е н е в. Вот завтра с утречка, по холодку и топай. К секретарю Анне Петровне. Там тебе направление на работу выпишут. И вперед!

П е т я (с недоумением). Полковник сказал — сюда. (Идет к выходу.)

Б у р ц е в. Постой, Петя. Петр Глазов. Полковник твой не ошибся. (Жестко.) Потому и равновесие, Николай Павлович, что они сами по себе, а мы сами по себе.

К а м е н е в. Ему на работу надо! Не наши функции. Мы не можем…

Б у р ц е в. Можем! Мы много чего можем, Николай Павлович, если займемся конкретным Петей Глазовым. (Пете.) Только вчера, значит?

П е т я. Самому еще не верится.

Б у р ц е в. Профессию какую освоил там?

П е т я. Слесарил.

Б у р ц е в. Красота. Любому заводу требуется. Выбирай, куда хочешь. Завтра с утра позвоню в комитет комсомола. Секретарь сведет тебя в кадры. Если понадобится, и с исполкомом свяжемся.

П е т я. А можно не слесарем?

Б у р ц е в. Не понравилось?

П е т я. Да как-то… Сначала бы, чтоб сирену не вспоминать.

Б у р ц е в. Сначала… Ну что ж, сермяга в этом есть. Только кем… Желание есть какое?

П е т я. Не знаю.

Б у р ц е в. Профессий сотни… Давай так, Петя. Сейчас инструктор Каменев расскажет тебе о предприятиях района.