Собрание произведений в 2 томах. Том II (изд. 3-е) - Леонид Львович Аронзон

class="v">души, уставшей быть гонимой,

и разговор: «Всё не одни мы,

и этот дом, как всё — не наш.

Он просто перенаселён,

как пустота. Прожить бы зиму.

Как в зеркалах, здесь воздух мнимый,

так, не дыша, взойдём (вот склон)

на этот холм. Он нас поднимет

над всем лесничеством. Пошли!»

Скользили лыжники, за ними

взрывался снег. Белел залив.

[Она вдруг крикнула: «Смотри!»

Я оглянулся. За спиною

был виден лес, один, два, три]

〈1962–1963?〉

275. Зеркала

По кругу зеркала, пустынный сад (длиннеющая тень из-за угла) и полудужье солнца за рекой, всё неподвижно, сонно, всё — покой. Не шевелятся листья (всё молчит), как будто время больше не стучит, как будто совершился Божий суд (и мир — фотографический этюд). Но вот метнулась тень из-за угла и полукругом встали зеркала. Осело солнце, перевесив ночь, и тут же представленье НАЧАЛОСЬ.

Зазывалы

〈1963–1964?〉

276. Vis-à-vis

Глава Кавголово

На вершине холма всё лесничество как на ладони.

Лес спускается вниз по камнями запруженным склонам.

На лесистых холмах вьются лисы, подобные дыму,

возле плоских озёр тебя, словно умершего душу, поднимут

молодые холмы, в молодую одетые зелень.

На вершине холма опускаешься вдруг на колени!

О пространство зеркал!

Я стою, отделённый, я вижу,

в лес впадает река,

о река!

Бор у озера выжжен.

У открытых озёр,

обращённых лицом своим к Богу,

я лежу, распростёрт,

я лежу, и шевелится сбоку

молодая трава, молодое ещё мелколесье,

и просветы его, как пролёты зауженных лестниц.

Всё пытаюсь я вспомнить лицо своё (вижу озёра), —

чтоб представить себя на вершине холмов этим мёртвым.

[Предо мною леса,

ледниковые глыбы Суоми,

я не помню лица

своего, но твоё мне знакомо.

Мнимый воздух зеркал

окружает тебя, ты кричишь мне:

я не слышу тебя, я зову тебя — рядом Всевышний!

Одинокий хозяин, родитель натуры, в сиротстве

пребывающий здесь и от века.

                                                  О ангельский отсвет

облаков, что спешат над глубокой лощиной лесничеств!

Ты встаёшь на колени, как я, — перед нами учитель!]

Не пройти в зеркала!

Но мы разом сбегаем по склонам,

мы спускаемся вниз по холмам молодым и зелёным!

Да, я помню тебя!

Ещё не наступившее утро,

сад теней на стене проступает, как тайнопись,

будто

я разжал его — сад расплескался по стенам до двери.

Всю бессонную ночь я петлял между плоских деревьев.

Но, к окну подойдя, отодвинув тяжёлую штору,

я увидел тебя,

да, тебя, как я вижу озёра!

Ты стоял за окном всю бессонную ночь, чтоб под утро

вдруг увидеть меня

vis-à-vis

перед комнатой утлой.

Ты стоял за окном, я увидел тебя в негативе.

О, ты не был мертвец, но смотрел, словно мёртвый противник!

Я отпрянул назад, за стволы отбежал я и вспомнил,

что не стоит бежать, что спасение — солнечный полдень.

〈1964?〉

277. Валаам

Повесть

1

пейзаж где времени нескор

на свеях Вытегры и Ладог

где шведов бледная ватага

в урусах каменных озёр

не задержала трепет стяга

2

ход лодок сдерживала брага

и бледный кружева узор

преследовал восторга взор

так зрела северная сага

в урусах каменных озёр

3

и взора бледного в упор

снести сил не было и шага

пока не прострочил мотор

широкий шов под узким флагом

в урусах каменных озёр

4

на листьях выступила влага

тумана высунув из нор

совы и мыши разговор

и кто-то сны узрев заплакал

в урусах каменных озёр

5

и в пень зарубленный топор

росой поблёскивал из мрака

и смелой птицей здешних гор

согбенный лось ступая мягко

дышал урусами озёр

6

и в чешуе плотвы русалка

стряхнула на берег убор

и убежав в прибрежный бор

пугала сон ночных рыбалок

в урусах каменных озёр

7

и затухающий костёр

я шевельнул высокой палкой

и после — руки распростёр,

и повернувшись тихо, встал так

чтоб видеть скопище озёр

〈1964〉

278. Суд

〈Картина первая〉

По стенам узкой комнаты, от двери: стол письменный, тахта, широкий шкаф, окно во двор и от него на шаг — стена другая, вся в тенях деревьев, два полотна, модерну дань — ташизм, в полметра стол, два стула, стеллажи, почти пустые, вот и всё, пожалуй. В окне пейзаж: деревья, двор, июнь, и снова комната: довольно-таки юн, её владелец спит, во сне прижал он к своей груди какой-то старый том, лежит, укрывшись сношенным пальто. В запущенных углах скребутся мыши, но вот проснулся юноша и слышит, как из окна, как будто бы из ямы, бренчит рояль — разучивают гаммы, и там же за окном, но чуть повыше — шум дерева, и шире — шум лесничеств.

Юноша

В соседней комнате всегда лежит мертвец,

обняв себя за худенькие плечи.

Блаженный

Не беспокойся, я принёс и крест.

Куда поставить?

(ставит крест на стул)

Так как будто легче!

А я-то думал, что тащил зазря,

и всё мечтал в дороге потерять.

Красивый крест?

Юноша

Куда там! — Летний сад!

Блаженный

Не издевайся, сам, наверно, рад,

я шёл по Конной — запахов полно,

час собирал, а чуть