Жуазель - Морис Метерлинк

— Они вошли в красную дверь…

— Нет, нет, я вижу факелы на площади…

— Вот между деревьями — большая коляска…

— Он боится!

— Она ему не достанется…

— Он безумный!

— О!

— Довольно!

— Это уже шестая.

— Убийца!

— Убийца!

— Смерть ему!

— Смерть ему!

— Смерть ему!

— Подожжем замок…

— Я взял с собой большие вилы…

— Я принес косу…

— Они входят во двор…

— Пойдемте посмотрим.

— Осторожно!

— Двери заперты…

— Подождем их здесь…

— Говорят, что ей все известно…

— Что ей известно?..

— То, что и мне…

— Но что? что вам известно?..

— Что ни одна из них не умерла…

— Не умерла?

— Да я их сам опускал в землю!..

— Однажды вечером, проходя мимо, я слышал пение…

— И я… и я… Говорят, что они возвращаются…

— Он навлечет на нас беду.

— Смотрите, смотрите!

— Окна затворяются…

— Они сейчас войдут…

— Ничего не видно…

— Смерть ему!

— Смерть ему! Смерть ему!..

В самом деле, в ту же минуту шесть больших окон над мраморными нишами затворяются сами собой, заглушая постепенно голоса толпы. Слышен только неясный гул, который почти не нарушает тишины. После этого через боковую дверь входят Ариана и кормилица.

Кормилица. Где мы? Ты слышишь глухие голоса? Это крестьяне. Они хотели бы спасти нас. Они теснились вдоль дороги, они не смели говорить, но делали нам знаки, советуя вернуться. (Идет к большой двери в глубине.) Они за дверью. Я слышу их шаги. Попытаемся открыть дверь. Он оставил нас одних; быть может, нам удастся бежать… Я говорила тебе, что он безумный, что тебя ждет смерть… То, что рассказывали — верно: он убил пять жен…

Ариана. Они не умерли. Об этом говорилось как о странной тайне, там, в далекой стороне, куда его дикая, но вместе с тем трепетная любовь привела его ко мне, — я и там это подозревала; теперь же я более не сомневаюсь. Я красива, он любит меня, и я узнаю его тайну. Прежде всего надо ослушаться его. Это первое, что мне должно сделать, особенно когда приказание дано под угрозою и без объяснений. Вот мы в галерее перед залой, где ждет меня его любовь… Он вручил мне эти ключи, отпирающие сокровища свадебных украшений. Шестью серебряными ключами можно отпирать, но золотой ключ — запретный. Это единственный, имеющий для меня значение. Я бросаю шесть остальных и сохраню последний. (Она бросает серебряные ключи, которые звенят, ударившись о мраморные плиты.)

Кормилица (торопясь поднять их). Что ты делаешь? Он подарил тебе все сокровища, которые ими отпираются…

Ариана. Открой сама, если желаешь. Я хочу отыскать запретную дверь. Открой остальные, если хочешь. То, что дозволено, ничего нам не откроет. Кормилица (осматривая ключи и залу). Вот две мраморные двери; по их серебряным замкам видно, что они отпираются серебряными ключами. Какую дверь открыть первой?

Ариана. Не все ли равно? Они здесь только затем, чтобы отвлечь наше внимание от того, что мы хотим знать. Я ищу седьмую дверь и не нахожу ее…

Кормилица (примеряя ключи к первой двери). Какой ключ откроет первую? Этот? Нет. Этот? Тоже нет. О! третий вошел и увлек мою руку. Берегись! Беги! Створки шевелятся и скользят, как покрывало. Что это?.. Осторожно. Огненный град падает мне на руки и ранит лицо. О!..

Кормилица отскакивает, потому что, пока она говорила, обе створки скользят сами собой в боковые выемки и внезапно исчезают, открывая взорам ослепительную груду аметистов, наполняющих углубление до верху. Внезапно, как бы освобожденные от векового заточения, украшения разных форм, но все из аметистов — ожерелья, эгретки, браслеты, кольца, серьги, диадемы — ниспадают фиолетовым пламенем, докатываясь до глубины залы. В то же время, когда первые драгоценности касаются мраморных плит, из всех извилин свода начинают сыпаться другие, еще более прекрасные и многочисленные, так что в зале стоит немолчный звон от падающих, как бы живых каменьев.

Кормилица (ослепленная, обезумевшая, хватает их горстями). Бери, нагнись только! Подбери самые красивые! Их хватило бы, чтобы украсить целое государство. Они все еще падают! Они падают мне на руки, путаются в моих волосах… Вот самые необычайные, упавшие со сводов, похожие на чудесные фиалки. Пурпуровые, сиреневые и лиловые… Погрузи в них руки, укрась ими лоб! Я соберу их в мой плащ…

Ариана. Это благородные аметисты. Открой вторую дверь.

Кормилица. Вторую — не смею… А между тем хотелось бы знать… (Вкладывает ключ в замок.) Осторожнее! Ключ уже поворачивается. Створки на крыльях. О!

Та же сцена, что у первой двери, но на этот раз вырывается ослепительный, звонкий и голубоватый дождь из сапфиров.

Ариана. Как удивительны эти сапфиры… Открой же третью дверь.

Кормилица. Дай посмотреть, отобрать камни получше. Мой плащ порвется под тяжестью голубого неба!.. Смотри, они как бы выходят из берегов, текут во все стороны. Направо фиолетовый поток, налево струя лазурная!..

Ариана. Скорее, кормилица, торопись! Случаи, когда можно делать запретное, редки и мимолетны.

Открывает третью дверь. Та же сцена, но на этот раз падает бледный, молочный, более мелкий дождь жемчужин, затопляющих залу.

Кормилица. Я подберу горсточку, чтобы они оттеняли сапфиры…

Ариана. Открой четвертую дверь!

Открывает четвертую дверь. Та же сцена. Поток изумрудов.

Кормилица. О, они зеленее весенних листьев на тополях, сверкающих росою под ярким солнцем моей деревни!.. (Встряхивает плащ, из которого сыплются аметисты, сапфиры и жемчужины.) Прочь, уступите место более прекрасным, чем вы! Я родилась под деревьями, в сумерках зеленой листвы!..

Ариана. Открой пятую дверь!

Кормилица. Как? Даже они тебя не прельщают? Ты не любишь изумрудов?

Ариана. То, что я люблю, прекраснее красивых камней.

Открывает пятую дверь. То же, что и прежде. Ослепительный поток раскаленных горящих дивным и устрашающим блеском рубинов.

Кормилица. Эти камни ужасны! Я до них не дотронусь.

Ариана. Мы подходим к пределу, ибо вот и угроза… Открой последнюю дверь!

Кормилица. Это последний ключ. Если из-за дозволенной двери уже течет кровь, то что за ужас таится за порогом запрета?

Ариана. Скорее открой!

Кормилица нерешительно открывает шестую дверь. Происходит то же, что прежде, но на этот раз лучеиспускание нестерпимо ярко. Каскады огромных чистых бриллиантов наполняют залу. Миллионы искр, лучей, перекрещивающихся огней всех цветов радуги встречаются, зажигаются, пенятся, бушуют, множатся, рассыпаются кругом. Ариана, смущенная, испускает крик восхищения. Она наклоняется, поднимает диадему, ожерелье, набирает горсть сияющих драгоценностей и украшает ими волосы, руки и шею.

Ариана (рассматривает поднятые бриллианты, которые как бы освещают ее.) О, светлые мои бриллианты! Я