Жуазель - Морис Метерлинк

груди вздымаются под легкими тканями… Но почему вы дрожите? Я целую плечи, касаюсь ваших бедер, целую вокруг себя обнаженные груди, целую уста… А ваши волосы!.. они целым потоком обливают вас… Вы, должно быть, прекрасны!.. Руки мои разбирают теплые волны волос, пальцы затерялись в непокорных кудрях… Сколько волос… Черные они? светлые? Я не вижу, что делаю. Я всех целую и ловлю ваши руки, одну за другой. Вот теперь я обнимаю последнюю, самую маленькую… Не дрожи, не дрожи, я держу тебя в своих объятиях. Кормилица, кормилица, что ты там делаешь? Я здесь, как мать, которая осязает своих чад во тьме… Дети мои ждут света!..

Кормилица приближается с лампой, и группа освещается. Одетые в лохмотья, показываются пленницы; их волосы спутаны, лица похудевшие, глаза испуганные, ослепленные светом. Ариана, остановившись на минуту в изумлении, берет в свою очередь лампу, чтобы лучше осветить их и осмотреться.

Ариана. О, сколько вы страдали!.. (Оглядываясь.) Как печальна ваша тюрьма… На мои руки падают крупные холодные капли, и пламя моей лампы каждую минуту вздрагивает… Какими странными глазами вы смотрите на меня. Почему вы отступаете при моем приближении?.. Вы все еще боитесь?.. Кто вот эта, которая хочет убежать? Не правда ли, та, которую я только что целовала, младшая из всех? Я не причинила вам боли своим длительным поцелуем, сестры? Подойдите же, подойдите! Вы боитесь света?.. Как зовут ту, которая возвращается?

Два-три робких голоса. Селизета…

Ариана. Селизета, ты улыбаешься?.. Это первая улыбка, которую я здесь встречаю. О, твои большие глаза полны сомнения, как будто они увидели смерть… а между тем это — жизнь… Твои маленькие обнаженные руки так грустно дрожат, ожидая любви… Подойди, подойди, мои руки тоже ждут, но они не дрожат. (Целует ее.) С каких пор ты в этой могиле?..

Селизета. Мы не умеем вести счет дням… Мы часто ошибаемся, — но мне кажется, что я здесь больше года…

Ариана. Которая из вас вошла первая?

Игрэна (приближается; она бледнее остальных). Я.

Ариана. Давно вы не видели света?..

Игрэна. Я не открывала глаз, пока плакала одна.

Селизета (пристально глядя на Ариану). О, как вы прекрасны. И как он мог наказать вас так же, как нас? Значит, и вы ослушались?

Ариана. Я скорее вашего повиновалась, но только иным законам, не им созданным.

Селизета. Зачем вы спустились сюда?

Ариана. Чтобы освободить всех вас…

Селизета. О да, освободите нас… Но как это сделать?

Ариана. Вы только следуйте за мной… Что вы тут делали?

Селизета. Молились, пели, плакали… и постоянно ждали…

Ариана. А вы не пытались бежать?

Селизета. Мы не могли бежать, все выходы заперты. А кроме того нам запрещено…

Ариана. Вот мы увидим… А та, что смотрит на меня сквозь сеть своих волос, которые окружают ее подобно недвижному пламени, — как ее зовут?

Селизета. Мелисанда.

Ариана. Подойди, Мелисанда… А та, которая жадно следит своими большими глазами за светом моей лампы?

Селизета. Белланжера.

Ариана. А та, что прячется за большим столбом?

Селизета. Она пришла издалека — это бедная Алладина.

Ариана. Почему ты говоришь: бедная?

Селизета. Она последняя спустилась сюда и не говорит на нашем языке.

Ариана (протягивая Алладине руки). Алладина!

Алладина подбегает и хватает ее руки, сдерживая рыданье.

Ты видишь, что я говорю на ее языке, когда так обнимаю ее…

Селизета. Она все время плачет…

Ариана (изумленно глядя на Селизету и на остальных). А ты сама, ты все еще не улыбаешься? Другие тоже молчат. Что же это? Вы так и будете жить в ужасе? Вы едва улыбаетесь, следя за моими движениями недоверчивыми глазами. Вы не хотите поверить отрадной вести? Вы не тоскуете по свету дня, по птицам на деревьях, по большим зеленым садам, которые цветут там, наверху? Вы, значит, не знаете, что теперь весна? Вчера утром я ходила по дорогам, упивалась лучами, далью, зарей… Под каждым моим шагом цвело столько цветов, что я не знала, куда ставить мои слепые ноги… Неужели вы забыли солнце, росу на листьях, улыбку моря? Оно только что смеялось, как смеется в те дни, когда чувствует себя счастливым, и его тысячи волн ласкались ко мне с пением на залитом лучами прибрежье.

В это время одна из капель, непрестанно сочащихся со сводов, падает на пламя лампы, которую Ариана держала перед собой, направляясь к двери; лампа, вспыхивая, внезапно гаснет. Кормилица испускает крик ужаса. Ариана в замешательстве останавливается.

Ариана (в темноте). Где вы?

Селизета. Здесь. Возьмите меня за руку, не удаляйтесь. С этой стороны стоячий пруд, очень глубокий…

Ариана. Вы еще видите?

Селизета. Да, мы долго жили в темноте…

Белланжера. Идите сюда, здесь гораздо светлее.

Селизета. Да, поведем ее к свету!

Ариана. Разве и в самом глубоком мраке есть свет?

Селизета. Конечно, есть… Разве вы не замечаете широкой полосы бледного света, освещающего глубину последнего свода?

Ариана. Я действительно различаю бледный свет, который постепенно увеличивается…

Селизета. Нет, нет. Это расширяются твои глаза, твои прекрасные глаза…

Ариана. Откуда этот свет?

Селизета. Мы не знаем.

Ариана. Надо узнать… (Она идет в глубину сцены и ощупывает пальцами стену.) Здесь стены… И тут… Но там, выше, уже нет камней… Помогите мне взобраться на эту часть скалы… (Поддерживаемая женщинами, она взбирается на нее.) Свод здесь стрельчатый… (Продолжая ощупывать.). Да ведь тут засовы… Я ощупала железные полосы и огромные замки. Вы пытались сдвинуть их?

Селизета. Нет, нет, не трогайте! Говорят, что стены омывает море… Высокие волны проникнут сюда.

Мелисанда. Свет оттого и зеленый, что он отражен морем.

Игрэна. Мы слышали не раз шум моря. Будьте осторожны!

Мелисанда. О, я вижу воду, дрожащую над нашими головами!

Ариана. Нет, нет, это свет, который нас ищет!..

Белланжера. Она пытается открыть…

Испуганные женщины отступают и прячутся за одним из столбов, откуда расширенными глазами следят за движениями Арианы.

Ариана. Бедные, бедные мои сестры! Зачем же вы ищете освобождения, если вы любите ваш мрак? Почему вы плакали, если были счастливы? О, засовы приподымаются; створки сейчас раскроются… подождите… Тяжелые створки наружных ставен в самом деле раздвигаются, пока они говорят, и бледный, скудный, неясный свет освещает круглое отверстие в своде. (Продолжая поиски). Это еще не настоящий свет… Что это под моими руками?.. Стекло?.. Мрамор?.. Как будто цветное стекло, покрытое черной краской… У меня сломались ногти… Где ваши прялки? Селизета! Мелисанда! Дайте прялку, камень. Один из тех, которые лежат тысячами там,