Жуазель - Морис Метерлинк

Ариана (закрывая дверь). Прощайте, прощайте; вы спасли нас… (Она оборачивается и видит женщин на коленях в глубине залы.) А вы… вы опустились на колени!.. (Приближаясь к Синей Бороде.) Вы ранены? Да, вот течет кровь… Рана на шее… Это не опасно, рана неглубока. И на руке… Раны на руках никогда не бывают опасны. Вот тут кровь все еще струится… Ладонь пробита насквозь… Прежде всего ее нужно перевязать.

В то время, как Ариана это говорит, шесть женщин приближаются одна за другой, не говоря ни слова, и, наклонившись или стоя на коленях, окружают Синюю Бороду.

Селизета. Он открыл глаза…

Мелисанда. Как он бледен… Ему, наверное, очень больно…

Селизета. Какие они ужасные, эти крестьяне!

Ариана. Принесите воды, чтобы промыть его раны.

Кормилица. Я пойду принесу.

Ариана. Есть у вас тонкое полотно?

Мелисанда. Вот мое белое покрывало.

Селизета. Он задыхается. Хотите, я поддержу ему голову?

Мелисанда. Подожди, я помогу тебе…

Селизета. Нет, мне поможет Алладина. Алладина помогает ей приподнять голову Синей Бороды, которого она, рыдая, целует в лоб.

Мелисанда. Алладина, что ты делаешь? Тише, тише, ты откроешь его раны…

Селизета. Лоб его пылает!..

Мелисанда. Он остриг бороду… Он не так ужасен, как прежде…

Селизета. Дайте немного воды! Лицо его покрыто кровью и пылью.

Игрэна. Он дышит с трудом…

Ариана. Его давят веревки. Они стянули их с такою силой, точно хотели раздробить камень. Есть у вас кинжал?

Кормилица. Тут на столе лежало два кинжала. Вот более острый. (Испуганно). Ты хочешь…

Ариана. Да.

Кормилица. Взгляни… он смотрит на нас…

Ариана. Приподнимите хорошенько веревку, чтобы я его не задела.

Режет одну за другой веревки, опутывающие Синюю Бороду. Когда очередь доходит до веревок, которыми его руки скручены за спиною, кормилица хватает ее за руку, стараясь остановить.

Кормилица. Подожди, пока он заговорит… Мы еще не знаем…

Ариана. Нет ли тут другого кинжала? У этого сломался клинок… Веревки очень туги…

Мелисанда (протягивает другой кинжал). Вот другой…

Ариана. Благодарю. (Разрезает последние путы)

Молчание; слышно тревожное дыхание женщин. Синяя Борода, почувствовав себя свободным, медленно садится, потягивает руки, двигает пальцами и внимательно, молча вглядывается в каждую женщину по очереди. Затем он встает и, опираясь на стену, стоит и безмолвно взирает на свою раненую руку.

Ариана (приближаясь к нему). Прощайте! (Целует его в лоб.)

Синяя Борода делает инстинктивное движение, чтобы удержать ее. Она тихо освобождается и направляется к двери в сопровождении кормилицы.

Селизета (обнимая ее и останавливая). Ариана! Ариана!.. Куда ты уходишь?

Ариана. Далеко отсюда… Туда, где меня еще ждут… Ты идешь со мной, Селизета?

Селизета. Когда ты вернешься?

Ариана. Я не вернусь…

Мелисанда. Ариана!..

Ариана. А ты не идешь со мной, Мелисанда?..

Мелисанда смотрит то на Синюю Бороду, то на Ариану и не отвечает.

Ариана. Посмотри — дверь открыта, и вдали синеет равнина… Ты не идешь со мной, Игрэна?

Игрэна не оборачивает головы.

Луна и звезды освещают все дороги, и заря наклоняется над лазурным сводом, чтобы осветить нам мир, полный надежд… Вы идете, Белланжера?..

Белланжера (сухо). Нет.

Ариана. Неужели я уйду одна?.. Алладина?..

При этих словах Алладина подбегает к Ариане, бросается в ее объятия и среди конвульсивных рыданий удерживает ее и лихорадочно целует. Ариана в свою очередь целует ее и, вся в слезах, тихо освобождается.

Оставайся здесь, Алладина… Прощайте, будьте счастливы… (Быстро уходит вместе с кормилицей).

Женщины смотрят друг на дружку, потом обращают взор на Синюю Бороду, который медленно поднимает голову. Белланжера и Игрэна пожимают плечами и направляются к двери, чтобы закрыть ее. Молчание.

Занавес

1896

Жуазель

Пьеса в пяти действиях

Действующие лица

Мерлин.

Лансеор, сын Мерлина.

Жуазель.

Ариэль, гений Мерлина (невидимый для других действующих лиц).

Действие происходит на острове, принадлежащем Мерлину.

Действие первое

Сцена I

Галлерея во дворце Мерлина.

Мерлин, Ариэль.

Мерлин невдалеке от Ариэль, уснувшей на ступеньке мраморной лестницы. Ночь.

Мерлин. Ты спишь, моя Ариэль, ты — моя внутренняя сила, забытое могущество, которое дремлет в глубине каждой души. Я — единственный пробуждаю ее по своему желанию… Ты спишь, моя ласковая, покорная, маленькая фея, и твои волосы развеваются подобно голубой дымке. Невидимо для людей, они сливаются со светом луны, с ароматами ночи, с звездными лучами, с осыпающимися розами, с лазурью, затопляющей их. Они напоминают, что ничто не отделяет нас от всего сущего, что мысль наша не знает, где начало света, к которому она стремится, где конец тьмы, от которой она бежит… Ты погружена в глубокий сон, а пока ты спишь, я теряю всю свою мудрость и уподобляюсь всем своим слепым братьям. Они ведь еще не знают, что на земле столько же скрытых богов, сколько трепещущих сердец… Увы! Я для них гений, которого надо избегать, злой волшебник, заключивший союз с их недругами… Нет у них недругов — есть лишь подданные, которые не находят своего повелителя… Они в полной уверенности, что моя тайная сила, которой подчиняются растения, вода, камни и звезды и которой будущее открывает иногда свои предначертания, — они уверены, что эта будто бы новая, а на самом деле столь человеческая сила скрыта в волшебных напитках, в заклинаниях, в адских травах, в грозных знаках… Нет, она пребывает во мне, как и в них самих. Она заключена в тебе, моя хрупкая Ариэль, а ты — во мне… Я сделал во мраке два-три отважных шага… Я сделал раньше то, что они сделают несколько позже… Все будет им подчинено, когда они научатся наконец оживлять свою добрую волю, как оживил ее я… Но напрасно бы я стал говорить им, что ты здесь дремлешь, напрасно было бы указывать на твою ослепительную прелесть, — они не увидели бы тебя… Нужно, чтобы каждый из них в самом себе открыл тебя; нужно, чтобы каждый приоткрывал, подобно мне, склеп своей жизни и пробуждал тебя, как сейчас я… (Склоняется над Ариэль и целует ее.)

Ариэль (просыпаясь). Господин!

Мерлин. Настал час, Ариэль, когда любовь должна бодрствовать. Я буду в эти дни часто тревожить твой сон…

Ариэль. Я так долго спала, что беспрестанно засыпаю снова;