Раненое сердце - Полевка

конечно, есть. Я так долго и упорно цеплялся за свою мечту и позволял собой манипулировать, что он привык к тому, что я есть у него, и что бы он ни натворил, я никуда не денусь и прощу ему все на свете.

- И ты простишь его в этот раз? - Намир сжал руки в кулаки и смотрел с болью.

- Мне нечего и не за что прощать его, - Ран улыбнулся, - прощают после обиды. А обидеть может только человек, который важен для тебя. А Лекси мне совершенно чужой! Да мне Олаф ближе, чем он. С Олафом у нас есть хотя бы что-то общее. Нам есть о чем поговорить. А Лекси мне чужой и посторонний. О чем мне с ним разговаривать? О своей учебе? Она ему безразлична. Тогда о друзьях Лекси? Большую часть я не знаю, а кого знаю, то не уверен, что подал бы им руку. С Лекси можно говорить только о Лекси. А он мне уже не интересен…

- Слава Аллаху! - Намир провел руками по лицу и помолился на гортанном языке, - мой мальчик, ты вылечился от этой болезни под названием Лекси. Когда совсем недавно я застал тебя здесь едва живого, ты говорил мне, что Лекси нет больше места в твоей жизни, я тебе, прости меня, не поверил. Каждый раз, когда этот… очень нехороший человек вырывал тебе сердце, ты тоже говорил, что все кончено, но раз за разом прощал его, старался присматривать за ним издали и в случае опасности или беды приходил ему на помощь. Но в этот раз я смотрю в твои глаза и верю, что Лекси больше не будет в твоей жизни.

- Хм, - Ран смутился и поднял руки, - не торопись меня ругать, но мы договорились, что останемся друзьями. И я не буду блокировать его номер. Пойми, у меня не было другого выхода. А иначе я никогда бы не вышел из той больницы и сейчас так бы и сидел возле Лекси и разговаривал с ним. У меня за эти два дня разговоров было на два года вперед. Но я благодарен Максимильяну, что он привез меня туда и мы смогли расставить все точки и другие знаки препинания в присутствии психологов и родни Лекси. Я разговаривал с Лекси сам, и в присутствии психоаналитика, мы разбирали нашу ситуацию и сошлись во мнении, что наши отношения ненормальны. А еще, я разговаривал с его родителями.

- Ты разговаривал с Ошая? - улыбнулся Намир, - ну да, я все время забываю, что милый и милосердный Ошая – приемный отец чудовища.

- Я разговаривал с Ошая и его мужем. Они передали мне письмо для родителей, оно открыто, и они попросили прочесть его, - Ран вытащил из нагрудного кармана голубой конверт и положил на стол, - я прочел его при них и был растроган. Они просят прощения у моих родителей за Лекси и берут на себя ответственность за его поведение. Намир, Ошая – настоящий ангел. Он просил у меня прощения за Лекси и за ту боль, что он доставил. Я попросил у него разрешения уехать домой раньше. Мы договорились, что я сдам все экстерном, а интернатуру пройду в институте на Сабахе.

- Разве медики могут сдавать экзамены экстерном? Не ты ли говорил, что в такой учебе важна практика? Хотя, - Намир вскинул руки вверх, - я рад, что нам не надо жить здесь еще два с половиной года и мы можем вернуться домой раньше. Я, если честно, скучаю по пустыне, звездному небу и финиковой лепешке из тандыра.

- Ну, мы не прямо сейчас поедем домой, - Ран рассмеялся, - но уже этой осенью. Ошая в курсе моей успеваемости и дополнительных занятий. Он уверен, что я смогу осенью сдать экзамены за весь курс.

- Скажи честно, ты ведь сам настаивал на окончании учебы, - Намир покачал головой, - ты ведь и сам знаешь, что не будешь работать медиком. Ты – наследник отца и должен быть ему опорой. Ладно, если бы ты поступил на экономический, как отец, ему это помогает разбираться в совете директоров. На него хотя бы приезжие зазнайки не могут смотреть сверху вниз. У твоего отца экономический диплом с отличием! Но врач?

- Отец еще молод, и дай ему Аллах долгих лет жизни! - Ран и Намир провели руками по лицам и коротко помолились, - я рассчитывал поработать в НИИ, заниматься нанопротезированием и сделать хоть что-нибудь, нужное людям.

- Твой отец непозволительно молод для эмира, а ты так вообще ребенок, - Намир улыбнулся, - делай, что хочешь, главное, будь счастлив. Хочешь резать людям руки-ноги - режь! И будь счастлив.

- Намир, не резать, а восстанавливать отрезанное! - Ран рассмеялся, - я же показывал тебе нанитов.

- Они слишком маленькие, чтобы на них смотреть, - Намир рассмеялся и расслабленно откинулся на стуле, - я хочу смотреть на следы в пустыне, на побратимов, на верного коня под седлом. Мне приятно смотреть на то, что можно потрогать руками, а не на пробирки и не в окуляр микроскопа. Я простой человек и радости у меня простые. Братья будут рады услышать счастливую новость, а то, когда мы узнали, что ты уехал к Лекси, многие были расстроены. Давай соберемся сегодня, как раньше, и сходим куда-нибудь, порадуемся, потанцуем или посидим в тишине кальянной и расслабимся под неспешный разговор о чем-нибудь хорошем.

- Хорошо, Намир, но только не сегодня. Я два дня выворачивал душу и пытался быть сдержанным. Я устал от умных разговоров и посторонних людей. Хочется отвлечься, может, отправимся на другое полушарие? Там сейчас лето, можно поплавать с аквалангом, у нас на Сабахе такого точно не будет. Или съездить в горы покататься на лыжах. Помнишь, нас Роберт возил на горнолыжный курорт? Или взять альпинистское снаряжение и отправиться в горы. Полазим там, как горные козлы. Там будет тихо и все мысли только о подъеме, страховке, связке и прочности камней под руками.

Том стоял на кухне и сжимал в руках кофейник. Было так страшно. Ран осенью уедет. Так скоро… А как же…

- Том… - Ран отодвинулся от стола и поманил омегу к себе, - Том, не надо так пугаться, все будет хорошо. Я позабочусь о тебе.

- Я не напуган, - Том передернул плечами и отвернулся.