Раненое сердце - Полевка

за ним, конечно, присматривали, и он жив, но он оставил письмо… - Макс замялся, протянул письмо и стал выглядеть виновато, - отец говорит, что тебе не надо его читать, но я думаю, это неправильно. Он ведь написал его тебе…

Ран выхватил письмо и стремительно его прочитал. Он побледнел и покачнулся, как от удара.

- Где он?

- Идем, я подвезу, - Макс кивнул головой, - это частная клиника, туда могут войти только члены семьи. Я тебя проведу…

Примечание к части

Русское имя Фома производное (через греческое) от арамейского Томо (близнец). Томас же на латыни, английском и т.д., тоже производное от Томо. Так что Фома и Томас равнозначны

Обвал

После завтрака Том поставил тарелки в посудомойку и помахал рукой уходящим Олафу и Таэлю. Пора было выходить самому, пусть его занятия и начинались позже, но идти в училище совсем не хотелось. В новом семестре у них началась специализация. Энди выбрал стоматологию. По окончании училища они получали звание «гигиенист полости рта». Они могли удалять камни, отбеливать эмаль и проводить прочие физиопроцедуры для профилактики болезней полости рта, челюстей и пограничных областей лица и шеи. Чтобы стать зубным фельдшером и научиться делать пломбы, надо было учиться еще год. Чтобы получить разрешение рвать зубы и ставить коронки или протезы, к учебе добавлялся еще год, поскольку удаление зубов приравнивалось к хирургической операции и требовало звания зубного врача.

Пока они изучали разновидности поражения эмали и связанные с этим болезни полости рта. И хотя Том любил учиться, но радости от такой учебы было чуть. Энди строил планы, как у них будет собственный стоматологический кабинет, но у Тома перспектива всю жизнь ковыряться в чужом рту вызывала скорее панику, чем энтузиазм. Психотерапевт советовал не идти на поводу у друга и самостоятельно выбрать профессию по душе, но говорить другим, что надо делать, легче, чем заявить другу, который столько лет заботился и защищал, что не хочешь того же, что и он.

Том вздохнул и, подхватив сумку, пошел к двери, но тут она резко распахнулась и в проеме появился Ран. Если бы омега не знал, что альфа не пьет, то решил бы, что тот с дикого перепоя. Ран выглядел откровенно больным. Бледный, с взлохмаченными волосами и нездорово блестящими глазами. Том даже струхнул на минуту, а вдруг альфа под наркотой?

- Ран! - Том бросил сумку и, рванув к альфе, обнял его, - как ты себя чувствуешь?

Том посмотрел в глаза альфе, но зрачки были нормальные, и от него ничем неправильным не пахло, ни химической сладостью, ни железистой кислотой. В животе альфы заурчало от голода, и Том потащил его на кухню. Хорошо, что в доме всегда была еда. Том боялся голода и всегда отслеживал, чтобы холодильник был полным. Поэтому составлял список и по очереди вручал альфам. Он готовил в случае необходимости, а вот тяжелые сумки таскали те, кто был покрупнее его. Поэтому в холодильнике было все для бутербродов, и через пару минут перед Раном стояла большая чашка горячего (и очень сладкого) чая и тарелка с бутербродами.

- Теперь моя очередь позаботиться о тебе, - Том погладил альфу по плечу, - хочешь поговорить? Мой психоаналитик говорит, что когда плохо, надо обязательно рассказать кому-то. Или человек поможет, или ты сам разложишь в голове, что именно тебе больнее всего, и тогда обязательно станет легче. Так бывает, порой думаешь, как все ужасно, и жить не хочется. А начнешь рассказывать другу, и тут сразу выясняется, что все не так уж и плохо, и большую часть проблем можно решить, - Том задумался, - ну, разве что, если кто-то умер… но и тогда лучше не молчать…

- Все хорошо, Том, не волнуйся, никто не умер, можешь спокойно идти в училище, я в порядке, - Ран с такой скоростью молотил бутерброды, как будто два дня не ел. - Я не хочу грузить тебя своими проблемами, все хорошо, не надо на меня хмуриться.

- Никуда не пойду, - уперся омега, - ты мне дороже учебы. - Том подошел к альфе и пригладил ему растрепанные волосы. - Пока не удостоверюсь, что у тебя все хорошо, с места не двинусь!

Том позвонил Энди и сказал, что сегодня он на занятия не пойдет. Ран пришел домой, и он останется с ним, а вот Энди пусть не вздумает пропускать занятия и запишет лекции, а он потом перепишет. Энди кивнул головой и отключился. Том сварил кофе и достал печенье. Ран отодвинул тарелку и, положив руки на стол, наблюдал за тем, как омега бродит по кухне в поисках, чем его еще угостить. Пока Ран допил кофе и сидел на кухне, наблюдая, как омега чистит для него яблоко и нарезает на кусочки, на кухню влетел Намир и уставился на Рана в ожидании.

- Все хорошо, успокойся, Том меня уже накормил. Будешь кофе?

- Как дела у Лекси? - Намир поджал губы и сел напротив друга, - как я понял, вы опять вместе?

- Нет, - Ран покачал головой и улыбнулся, - скорее, мы с ним расстались окончательно. Когда я узнал о его попытке суицида, я вначале испугался, что своими злыми словами подтолкнул его к смерти. Но когда я оказался в палате, то понял, что Лекси и не собирался умирать. Все это было как театр одного актера. Он хотел, чтобы я приехал, и я приехал. Я опять поступил так, как он хотел, и он решил, что все опять будет, как и раньше. Он плакал, совершенно искренне жалея себя и обвиняя меня во всем произошедшем. Но знаешь, в этот раз я смотрел на него, слушал его голос, чувствовал его запах. Он раньше пленял меня, я был согласен на все, лишь бы быть рядом. Но в этот раз я смотрел на совершенно постороннего человека. У меня в душе даже ничего не дернулось.

Я смотрел на него и не понимал, как я мог раньше быть настолько слепым и глухим. Он говорил только о себе, о своей боли, переживаниях, о том, насколько он несчастен и как я виноват в этом. Отец говорил, ты говорил, и даже посторонний мулла, услышавший мою историю, сказал то же самое. Есть ОН и есть Я, а НАС никогда не было. Я сам это придумал и поверил в это. Часть моей вины в его состоянии,