Раненое сердце - Полевка

- Я переживал, что ты… - Ран дернул уголком рта, - что ты, как Энди, не воспримешь наши отношения всерьез. Я боялся привязываться к тебе, потому что нашего разрыва я не переживу. Одно дело смотреть издали, или вот так…

Руки, как две змейки скользнули под одеялом, огладив изгиб спины и торчащие крылышки лопаток, скользнув по плечам, взяли в плен лицо. Ран поцеловал его кротко и нежно, как будто не было безумия течки, когда они пили дыхание друг друга, как будто метка на нежной шее была не от полукружий его зубов. Как будто это был первый поцелуй, как робкое признание в своих чувствах.

Альби схватился руками за плечи альфы и углубил поцелуй, требуя продолжения. Его сомнения остались давно позади. Он упивался этим сладким безумием, и альфа вспыхнул, как факел, резко перевернувшись, подмял под себя податливое тело. Такое нежное, такое желанное. Ран читал своего омегу по дыханию, по легкой дрожи тела. Он ни с кем раньше не чувствовал такого единения души и тела, когда воспринимаешь чужое тело, как свое, и наслаждение, как волна, перекатывается с одного партнера на другого, и нельзя понять, чье наслаждение острее. И стон удовольствия несется дуэтом, радуя сердце своей слаженностью. И душа, как птица, парит в небесах, сверкая счастьем, как ярким оперением.

*

Омега проснулся от тихих шагов по комнате. Ран ходил одетый и, похоже, что-то разыскивал.

- Ты куда? - Альби приподнял голову и попытался продрать глаза, - уходишь?

- Надо в институт подскочить, - альфа присел на краешек кровати и поправил на омеге одеяло, - я ненадолго. Там у старосты истерика, что я пропал без предупреждения. Надо зайти в деканат, написать объяснительную за прогулы и узнать о сроках пересдачи зачета. Отдыхай и не волнуйся. Я скоро вернусь. Хочешь, привезу тебе пиццу из твоей любимой пиццерии? А может, помочь тебе подняться?

- Нет, я посплю еще… - омега поерзал по подушке, - а что ты ищешь?

- Коммуникатор, - вздохнул альфа и пошарил рукой под кроватью, - куда я его засунул? А! нашел, все, спи, теперь я поехал…

Ран поцеловал торчащий из одеяла нос и торопливо вышел. Омега зевнул и вдруг понял, что спать больше не хочется. Хочется есть, а еще осмотреться, а то он последние четыре дня кроме спальни и ванной ничего не видел. Альби откинул одеяло и попытался сесть. Тело было томным и совершенно без сил. Даже сесть с первого раза не получилось. В комнату просочился любопытный Ради. Омега сразу натянул одеяло и, недоумевая, уставился на бету…

- Помочь? - Ради подскочил к кровати и подсунул под спину омеги подушку, - я теперь ваш личный слуга и буду помогать во всем… Принести поесть или помочь добраться до ванной? Желаете помыться?

- Нет, меня Ран помыл перед сном, - Альби смутился, вспомнив, КАК именно они вчера «мылись», - поесть, наверное, надо, но только я есть лежа все равно не умею. Ради, а можно кого-нибудь послать в наш домик в кампусе мне за одеждой? А то у меня, кроме халата, ничего нет…

- Не извольте беспокоиться, - Ради самодовольно улыбнулся, - мы уже перевезли все ваши вещи сюда. Теперь вы будете жить здесь. В соседней комнате все ваши старые вещи и новый гардероб, и учебники, и цветы, и игрушка. Изволите посмотреть?

Альби подтянул одеяло до подбородка и с паникой подумал, что делать дальше. Он лежал под одеялом голый, как пупс, и халата нигде не было видно… и что теперь, бегать перед Ради с голым задом? Одно дело в угаре течки перед Раном, и совсем другое на трезвую голову перед посторонним человеком…

- Ради, ты не мог бы выйти… - Альби перевел дух и покрутил головой по сторонам, - я хотел бы одеться…

- Что принести? - Ради подобрался, как спринтер перед стартом, - халат, одежду для дома или для прогулки?

- Халат, - Альби растерялся, - я сам…

Ради метнулся в ванную и принес длинный махровый халат. Альби вцепился в него двумя руками и стал судорожно одеваться. Ради, поняв, что смущает омегу, хмыкнул и развернулся спиной. Альби дрожащими руками стал одеваться и, откинув одеяло, попытался сползти с кровати.

- Ради! Глупый мальчишка! - в комнату ворвался Рафик и, бросившись к Альби, стал помогать ему подняться на ноги, - я же говорил тебе: омеги после течки с альфой слабы, как дети после болезни! Их надо холить и лелеять! Простите его, господин! - Рафик приобнял его за талию и помог подняться, - вот так, потихоньку ножками разойдемся, а когда кашку покушаете, то сразу полегчает. Куда идем? В ванную или в столовую? Приказали бы, вам этот негодный Ради поесть сюда бы принес…

- Я хочу переодеться и осмотреться, - Альби уверенно стоял на ногах и сдаваться не собирался, - я сильнее, чем кажусь.

- Конечно, конечно, - засуетился Рафик, - конечно, любимый омега Наследника сильный и храбрый. Наш любимый и уважаемый Тигр другого бы и не выбрал. Никто не будет сомневаться в твоей храбрости после того, как ты летел спасать своего альфу через снежную бурю! Мы все очень гордимся твоим мужественным поступком и готовы целовать твои ноги за то, что ты спас нашего Наследника.

- Но… - Альби растерялся от подобного, - это ведь Энди…

- Энди мы тоже благодарны за то, что он снял с твоих плеч бремя славы, - Рафик усмехнулся испуганному омеге, как маленькому ребенку, - но люди Сабаха знают правду. И, кроме того, мы восхищаемся твоей скромностью. Ты настоящий омега Наследника – сильный, храбрый и скромный, как и положено благочестивому и истинно верующему человеку, ведь сказано в Коране: «Тот, в чьем сердце есть хотя бы пылинка высокомерия, не войдет в Рай».

Так под цитаты из Корана Рафик довел омегу до следующих дверей. Ради распахнул дверь, и вся процессия со скоростью черепахи доползла до полуторной кровати в простой белой комнате. Кроме кровати там были громадный шкаф и письменный стол со стулом. На книжной полке лежали учебники. На окне стояла вазочка с мелкими розочками, на столе лежали две бархатные коробочки. Рафик, перехватив удивленный взгляд, открыл их по очереди. В одной была диадема-обруч с бриллиантами, а во второй было что-то непонятное, состоящее из цепочек и звезд.*

- Это браслеты