Раненое сердце - Полевка

ней они и провели течку. Кроме ванной комнаты альфы, была большая купальная комната для омег и два отдельных туалета. Рафик пояснил, что это маленький домик для гостей. В большом спальных комнат больше.

После этого они спустились на первый этаж. Там была пустая комната с коврами и подушками. Рафик назвал ее традиционной гостиной, а еще была обыкновенная гостиная комната с удобными креслами и диванами, большим столом и даже с настоящим камином. Рафик сразу пояснил, что на Сабахе нет каминов, только плиты для приготовления еды. Их топят углем. А камин, в котором жгут дорогую древесину, это расточительная глупость для сынов пустыни.

- А почему? - удивился омега.

- В пустыне не растут деревья, только пальмы, но они живут долго и редко ломаются. Никто не может срубить дерево – за это могут казнить! В оазисах караванщики обрезают засохшие листья пальм для растопки костров, и не больше, чем необходимо на один раз.

- Жалко, - вздохнул Альби, - никогда не видел горящего камина… Костер разводил на побережье океана. Было очень красиво. А камин – это ведь как костер, но только дома? Я только по визору видел. Была такая романтическая комедия. Там главные герои вначале ненавидели друг друга, а потом они оказались на горнолыжном курорте и их снегом засыпало в маленьком домике. Они вначале ругались, а потом влюбились. И там сцена была, когда они вдвоем сидели у камина грелись, грелись. Все ближе друг к другу, а потом начали целоваться. Прямо у камина. Я тогда подумал – это так романтично: огонь и любимый человек, и оба горячие.

- Не грусти, Альби-хабиби, - всплеснул руками Рафик, - сейчас разожжём камин! Мы же на Земле, а не на Сабахе! Мы сейчас сделаем романтично. Будет и камин, и белая скатерть со свечами!

Рафик сразу развил бурную деятельность. Кто-то затопил камин, кто-то застелил белоснежную скатерть. Принесли подсвечники, салфетки, фраже, начали сервировать стол. Альби только успел мяукнуть, что Ран скоро приедет и они поедят вместе. Рафик дал команду сервировать на двоих, тарелки стояли по разным концам стола, а между ними подсвечники. Альби представил, как он будет смотреть на Рана через огоньки свечи, и выпросил спички. Очень хотелось зажечь свечи самому.

Камин потрескивал, разгораясь, а Альби осторожно поджигал фитильки свечей. Руки тихо подрагивали в предвкушении возвращения альфы, очень хотелось увидеть, как ему понравится, что он оделся в платье, как у него на родине. А вдруг не понравится? Может, он поторопился?

- Альби! - простонал Ран.

Он уронил коробку с пиццей и замер у двери, он сам себе не верил. Как исполнение детской мечты о счастье. Нежный омега, любимый до дрожи рук и желанный до остановки сердца. Все, как мечталось, ты приходишь домой, а тебя там ждут. И смотрят с нежностью и надеждой.

Альби увидел замершего альфу, его голодный взгляд, казалось, раздевал и целовал от макушки до пяточек. Пока он, растерянный, пытался понять, почему Ран застыл у двери, тело само среагировало на призыв взгляда. Шаг навстречу, а руки уже подрагивают от адреналина в крови. Желание прокатилось по телу, сбивая дыхание и сжимая все внутри в комок. Еще шаг навстречу, и Ран, почти сбив с ног, подхватил на руки и уложил на стол, ровно между двух подсвечников. Испуганная мысль скользнула вслед за дрожащим огоньком свечей.

Это была, пожалуй, последняя мысль омеги после того, как альфа занялся любовью с его губами, глубоко и нежно вылизывая чувствительный рот и глотая тихие стоны. И тело зажило своей жизнью, зарываясь пальцами в жесткие волосы, гладя, пытаясь успокоить, ноги в попытке обнять запутались в плену юбки. Хорошо, что жадные альфьи руки, придя на помощь, задрали подол, сминая шелк и гладя нежную кожу. Ран заводился все сильнее, чувствуя, что его хотят не менее неистово, чем он. От этого сорвало все предохранители, и он, как ненормальный, целовал, впиваясь зубами, засасывая кожу, оставляя метки принадлежности везде, где мог дотянуться. А ненасытные руки готовили плацдарм для вторжения.

Альби выгибало от этого жара, но стоило почувствовать первый толчок, он, заметив, как качнулись подсвечники, испугался пожара.

- Нет! - Альби схватился руками за подсвечники, которые почти упали на скатерть от следующего толчка, - Ран, нет!

- Что… - взгляд был, как угли, сжигая все вокруг.

- Ран, огонь, мы спалим здесь все, - Альби увидел, что Ран не понял, и решил пояснить, - свечи, ужин, я думал, ты голодный!

- Я очень голоден, - рыкнул хищник, - и не могу насытиться тобой, мое сердце.

- Пошли в кроватку, а то придет Рафик и будет нудеть – можно, нельзя, совсем нельзя, но если очень хочется, то чуть-чуть можно.

Ран глухо засмеялся и со стоном выскользнул из тугого плена. Альби вскрикнул, когда его подхватили под попку. Он оплел альфу руками и ногами, пытаясь что-то сказать, но ничего не выходило, словно все слова закончились. И только юбка обвилась по ногам альфы, пытаясь спеленать. Омега тихо захихикал в шею взбудораженного Рана, а тот, казалось, выдохнул только положив на кровать свою ношу, как бриллиант в бархат футляра.

А пуговичек на платье непозволительно много, и пока омега воевал с браслетами на запястьях, Ран развернул свою любовь спиной к себе и разорвал платье сзади. Омега коротко вскрикнул, услышав треск ткани, но альфа бережно оголил его спину, так, чтобы ожерелье упало на грудь. Помог снять платье, потом подхватил браслеты и, прижав к своей груди омежью спину, снова застегнул застежки украшений.

- Хочу увидеть тебя в рубинах. Я просил сделать рубиновый гарнитур, как тот, что отец подарил на открытие библиотеки моему оми. Я просил поторопиться, и отец сообщил, что они просто заменили камни – изумруды на рубины, а оми опять сделают такой же, но без спешки.

- А он не будет ругаться, что его вещь подарили другому? - Альби осторожно повернулся лицом к альфе и потрогал тяжелое ожерелье, которое уже немного нагрелось от тепла кожи.

- Нет, оми похвалил мой выбор и написал, что очень хочет познакомиться с омегой, достойным такого рубинового дара.

- А я достоин? - Альби с тревогой поправил браслеты.

- Ты достоин большего, но я, к сожалению, не мог вспомнить ничего более подходящего из нарядов оми. Я как-то раньше не приглядывался к украшениям омег. - Ран полюбовался омегой, на котором из одежды были только колье, браслеты и