Раненое сердце - Полевка

занятий, а то, что они стараются не смотреть на тебя, это правильно. Вскоре мы вернемся на Сабах, а там будет много людей, которые будут присматривать за законом. Лучше тебе к этому привыкнуть с самого начала, чем потом дома подставить знакомого альфу под удар подозрений в непочтительности. И еще… - Намир сурово свел свои густые брови, и они, как две гусеницы, столкнулись на лбу, - никогда не прикасайся к чужому альфе. Тебе за это ничего не будет, а вот альфу накажут. Здесь омеги очень контактные. Они здороваются за руку, хлопают по плечам, строят глазки, пытаются флиртовать. У нас на Сабахе это недопустимо. Когда ты прикасаешься к чужому альфе, и не важно, к плечу или руке, это будет расцениваться как заигрывание, и альфу накажут за то, что он допустил это. Я понимаю, что ты привык видеть их в кампусе, кормить их, накладывая еду в тарелку, невольно прикасаться к их плечам или рукам. Ты был в статусе биби, это значит, ребенка, но теперь ты не ребенок, на тебе метка Тиграна и его запах. Когда будем на Сабахе, будь внимателен, чтобы о тебе не сказали плохо, что ты улыбаешься посторонним альфам. Лучше привыкни здесь, теперь мы охранники, а не друзья для вечеринок.

- Прости, - Альби поежился от выговора, - Рафик мне все рассказывает. Но я порой не успеваю запомнить, что именно мне нельзя. Слишком много запретов в еде и вообще… - Альби вздохнул и решил перевести тему разговора, - как дела у Энди? Давно его не видел.

- У Энди все прекрасно. Ему предложили роль в каком-то молодежном сериале. Он сегодня до ночи будет репетировать следующий эпизод.

- Как у вас дела?

- Дела… - Намир пожевал губу и поморщился, - у нас теперь только дела. Я утром отвожу его на телестудию и оставляю до тех пор, пока не надо будет его забирать домой.

- Но вы все еще пара? - с тревогой спросил омега.

- То, что мы спим в одном доме, не делает нас парой, - Намир погонял гусениц по лбу в раздумьях, - да и спим мы врозь. Я на кухне, а ему надо высыпаться, да и дома у него остается только немного времени для ухода за собой. Маски эти, - Намир вздохнул, - от софитов сохнет кожа и волосы, а глаза к вечеру красные и уставшие. Теперь я нужен Энди исключительно для статуса. Я сопровождаю его на вечеринках и этих ужасных тусовках. Он представляет меня своим новым друзьям, чтобы все знали, что он не одинок, и его легенда о женихе очень красиво помогает ему избегать излишнего внимания альф. Там вообще не поймешь, кто свободен, а у кого есть семья. Все такие озабоченные и, похоже, совсем не знают, что такое верность и порядочность. Даже не представляю, как Энди будет справляться с этими шакалами, когда я уеду.

- А вы разве не уедете вместе? - испугался Альби, - ты говорил с ним об отъезде?

- Говорил, а он отводит глаза и молчит.

- Молчит, не значит отказал! - вспыхнул Альби.

- Молчать можно по-разному, птенчик, - Намир горько усмехнулся, - не переживай о друге, он недолго будет один. Он уже сейчас приглядывается и прислушивается. Пока я стою за его спиной, он без волнения общается со всеми. Он знает, что я любого психа отважу, но к тому времени, как он останется один, он должен определиться, на кого может рассчитывать. Он ведет себя как образцовый омега, и это многим импонирует. На него смотрят, как на серьезного человека, а не на разовую финтифлюшку, которых в их тусовке основная масса.

- Мне будет жаль, если вы расстанетесь, - тихо прошептал Альби.

Намир тяжело вздохнул, но промолчал. Машина к тому времени доехала до ворот общины. Ездить внутри на авто было не принято, и поэтому Намир, выйдя, открыл дверь машины, выпуская Альби. Тот тихо хмыкнул своим мыслям, после этого разговора все стало понятнее. Ран всегда подавал руку, чтобы помочь выйти, но не потому, что омеге было тяжело выбираться из удобного сиденья, просто хотелось еще раз прикоснуться перед разлукой на целый день.

Рафик постоянно зудел, вдалбливая правила поведения. Омега во время прогулки или по делам идет первым. Охрана следует за ним. Впереди него может идти слуга, если надо показать дорогу или нести фонарь. А еще, если рядом Тигран, то альфа идет первым, а омега за ним, а следом охрана. За руки держаться нельзя, и говорить при посторонних омеге тоже нельзя. В стенах гарема можно вести себя более свободно, но на улице он должен быть молчаливой тенью.

Ран только фыркал, слыша такие наставления. Он рассказывал о своем оми, который делал, что хотел, разговаривал, когда считал нужным, командовал всеми и вообще, был очень свободолюбивым. И отец потакал любым его капризам. Рафик поджимал губы в ниточку и ехидно замечал, что омега, родивший двух альф и двух омег, может позволить себе намного больше, чем простой наложник. Ран отмахивался от старого брюзги и обнимал ненаглядного за плечи, целуя в висок. Он не сомневался, что все будет отлично и у них все получится.

Альби, выйдя из машины, поправил складки на юбке-брюках и неторопливо пошел к дому. Следом за ним Ради нес его сумку с конспектами. Это в училище он мог делать, что хочет, а здесь омеги ничего не носят в руках, для этого есть слуги. Ради прижимал к груди сумку с таким видом, будто это была шкатулка с драгоценностями. Альби уже не дергался, когда все встречные беты ему слегка кланялись и довольно улыбались при встрече. Они были беты, с ними можно было разговаривать и им можно было улыбаться (немножко). Одни беты знали его по волонтерству на седьмом или узнали во время поездки к развалинам города после землетрясения. Все остальные видели репортаж о спасении Тиграна во время снежной лавины и, кроме этого, слышали рассказы альф о произошедшем на побережье. Беты кланялись ему в знак уважения его храбрости и самоотдачи при помощи другим. Они помнили, как маленький омега переупрямил Рафика и дважды выводил людей на назр в отсутствие Тиграна. И то, что он стал парой Наследнику, воспринимали как заслуженную награду за такое поведение.

Альби не знал мысли людей и спокойно шел по земле общины. Ради в самом начале показал, как все здесь устроено. Множество небольших