Раненое сердце - Полевка

домиков, приспособленных под общежития, большое здание общей столовой, где кормили бесплатно, спортзал и даже небольшой спортивный бассейн. Кроме этого, здесь были парники, в которых росли разнообразные растения, разве что вместо земли там был песок. Студенты-агрономы проводили там первые эксперименты по скрещиванию и селекции растений. Между домов были клумбы с цветами и красиво стриженые кусты.

Территория общины находилась под Центральным городским парком, до него можно было подняться на отдельном лифте, который соединял только общину и парк. Если была хорошая погода и Ран приезжал не очень поздно, то Альби с Раном могли подняться в парк и посидеть в кафе или погулять по ночным аллеям, наблюдая за отдыхающими людьми. Они гуляли, взявшись за руки и болтая о пустяках, позабыв всякие условности.

Но, к сожалению, Ран был погружен в учебу, как в омут, и у него оставалось все меньше и меньше свободного времени. Мало того, что приближалась очередная сессия, так осенью он собирался сдать экзамены за последний учебный год и, кроме этого, умудриться отработать все лабораторные и контрольные работы. Ран каждый раз удрученно вздыхал. Последний год был посвящен специализации, и он скрипел зубами, вспоминая, что самые главные знания придется получать впопыхах и самостоятельно, но он поставил перед собой цель как можно быстрее вернуться домой, и поэтому мотался по институту, договариваясь с преподавателями о консультациях в летнее время. На деканат давили Кантарини, и поэтому все недовольно фыркали и тяжко вздыхали, но шли навстречу упрямому студенту.

Причиной такой спешки был Лекси. Он звонил иногда несколько раз в день, а то пропадал на неделю. Он мог позвонить среди ночи с вопросом:

«Ты не спишь? Вот и я не сплю» и отвязаться от него не было никакой возможности. Он начинал рассказывать что-то свое, и стоило Рану на него рявкнуть, как тот заходился криком и разрывал соединение, а спустя какое-то время звонил опять с наивным вопросом:

«Почему ты на меня рычал? Мы ведь договорились, что останемся друзьями, и я могу звонить тебе, когда понадобится…» Рану стоило усилий взять себя в руки и объяснить, что в два часа ночи обычно спят все, кому утром на занятия. Лекси витиевато извинялся и разрывал соединение, чтобы позвонить через пятнадцать минут.

«Ты на меня все еще сердишься? Я вот чувствую, как ты на меня злишься, а ведь я не хотел ничего плохого, ну прости»

Но стоило проигнорировать звонки, как у ворот общины появлялся полицейский патруль и, извиняясь, просил подтверждение, что с Тиграном все в порядке, потому что «его истинный омега утверждает, что тот в беде или при смерти, раз не отвечает на звонок, а у нас начальство, вы же понимаете», переминались с ноги на ногу подневольные люди. В первый такой вызов охране пришлось поднять наследника с кровати и предъявить зевающего парня слугам закона. Полицейские извинились и отбыли… и приехали опять через несколько дней. В этот раз охрана на воротах во главе с Намиром договорилась со служивыми сами. Отметила им прибытие, те в ответ отрапортовали, что вызов был ложный и, получив по чашке кофе, отбыли восвояси.

Ран пытался объясниться с Лекси и по букве закона, и взывая к остаткам разума и здравого смысла. Но все было бесполезно. Лекси мог приехать в институт и со слезами броситься на грудь Тиграну, требуя утешения, или появиться, как ни в чем не бывало, в институте во время обеда, сесть рядом и, таская еду с тарелки, начать рассказывать, что с ним только что произошло. Лекси умел быть милым и обворожительным, и по институту поползли разговоры, что пара опять вместе. Ран только хмыкал, увидев невинно-ласковый васильковый взгляд ухоженного брюнета, который опять появлялся в зоне его видимости. В его жизни никогда не было так много Лекси, как после окончательного и официального разрыва.

Кроме этого, Лекси присылал билеты на различные мероприятия, будь то благотворительный бал, премьера в театре или выставка модного художника, а бывали и приглашения на семейные вечеринки. Если пригласительный был именной, то Тигран писал «извинительное письмо», поясняя причину отсутствия на вечеринке: учеба, дополнительные занятия и плотное расписание на каждый день. А вот все остальные пригласительные отдавал Намиру, тот «выгуливал» на публике Энди, заодно заявляя себя представителем принца Тиграна. Он имел право выписывать чеки от его имени и участвовать в благотворительных аукционах. Для организаторов подобных вечеринок было даже в принципе все равно, кто подпишет чек для пожертвования, и поэтому на Намира с Энди смотрели благосклонно.

И только Лекси каждый раз бесился, видя крупную фигуру другого сабахца под руку с худощавым платиновым блондином. Он пытался выяснять отношения с Намиром, но тот смотрел на него пустыми глазами и делал вид, что не понимает претензий. Он здесь является представителем принца Тиграна адМин, а у его господина есть более важные дела, чем выставка даже самого именитого художника. Лекси срывал свое раздражение на первом попавшем под руку человеке и успокаивался до следующего раза. И все бы продолжалось так и дальше, пока он не зацепил Энди, заявив, что выскочке с седьмого все равно перед кем раздвигать ноги, ведь порочность у него в крови.

- Вот ведь если кому и помалкивать о порочности, так это тебе, Лекси, - глумливо усмехнулся Энди, - не у каждой шлюхи есть столько клиентов, как было у тебя партнеров. И разница между ними и тобой лишь в том, что они это делают, чтобы заработать на кусок хлеба, а ты следуя за своей блядской натурой. И это не ты собираешь коллекцию поклонников, это вокруг тебя, как вокруг течной суки, собираются кобели, зная твою доступность и любовь к потрахушкам. - Энди сделал вид, что плюнул под ноги, - а ведь замуж тебя не звали, никому не нужна дырка, доступная любому по первому щелчку пальцев.

Щеку Энди обожгла злая пощечина. Лекси стоял бледный, с красными пятнами на щеках, он открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать. Но Энди только ощерился, как кот, и влепил от всей души хук Лекси в ухо. Тот взмахнул руками, упал на пол, и его никто даже не дернулся подхватить. Энди очень хотелось наподдать ему еще ногой, но его за локоть схватил Намир, и почти сразу отпустил. Но Энди этого хватило, чтобы вспомнить, что он вроде как «омега из общества», а не босяк с седьмого. Вокруг них образовался круг пустоты и тишины. Все жадно ждали, чем все закончится.

- И ты, и