Пока ты не станешь моей - Сейбр Роуз

— Тебе нужна компания? — Спрашивает она.

— Да, в некотором роде. Но я сейчас не в городе, и я подумал… — мой голос затих. Это была глупая идея. Как будто секс по телефону мог бы отвлечь меня от мыслей о том, что ожидает меня в камере напротив. — Слушай, забудь об этом, ладно? Все это глупости.

Я вешаю трубку, бросив мобильный телефон обратно в ящик и захлопнув его. Почти сразу же телефон начал звонить снова, но я не обращал на это внимания. Я знал, что есть только один способ избавиться от этого страстного желания, от потребности, чтобы она посмотрела на меня взглядом, в котором не было бы разочарования.

Мне нужно, чтобы она осознала. Я хочу, чтобы она знала правду и не смотрела на меня с таким умоляющим отчаянием в глазах. Я пробираюсь в ванную и включаю душ, стараясь не обращать внимания на место, где он лежал. Не думать о том, что я сделал, о том, на что способны те же руки, которыми я хочу ласкать её кожу.

Я намыливаю волосы, превращая их в пену, и делаю воду обжигающе горячей, как будто это поможет смыть воспоминания о его крови. Я и раньше убивал, так что меня преследует не сам факт убийства, а осознание того, что она всё узнает. Я представляю, как она смотрит мне в глаза и понимает, что я ничем не лучше того мужчины, который заказал ее.

На самом деле, я могу быть даже хуже.

ГЛАВА 7

РАЙКЕР

Блядь. Я в полной заднице.

В тот момент, когда я вхожу в ее камеру, она падает на колени. Я провожу пальцем по нежной коже ее щеки и в этот момент понимаю это. Я знаю, что мне конец, потому что я не могу сопротивляться ей. Я не могу бороться с желанием прижаться губами к ее коже. Но не так, как мне было велено. Не так, чтобы это заставляло ее прикасаться ко мне, чтобы это учило ее принимать свою судьбу. Так, чтобы это было наполнено вожделением и тоской. Так, чтобы это утолило потребность, которую я вижу в ее глазах.

Я жаждал, чтобы она смотрела на меня таким образом, и теперь, когда это так, все, о чем я могу думать, это о том, что я этого не заслуживаю: то, как я раздел ее. То, как я заковал ее в цепи. То, как я требовал от нее послушания. Убивал ради нее. Все это отвратительно.

Она думает, что я злюсь, и даже спрашивает меня об этом. Ее голос дрожит, как будто мысль о том, что я могу разозлиться, невыносима. Как мало она знает. Мне нужно, чтобы она поняла. Поэтому я говорю ей, что не могу освободить ее. Я не могу предать их. Я пытаюсь заставить ее понять мою вынужденную преданность семье и то, что, несмотря на мои чувства к ней, выхода нет.

Как только я закончил, как только мое сердце было вырвано и брошено к ее ногам, она подняла дрожащую руку, чтобы коснуться моего лица. Я глубоко вдохнул, зная, что сделает со мной ее прикосновение. Зная, что я позволю ей. Она обхватывает ладонями мои щеки, приближая свой рот все ближе и ближе, пока ее губы не соприкасаются с моими. Это самый нежный и страстный поцелуй, который я когда-либо испытывал. Он вызывает бурю эмоций, борющихся за доминирование. Вожделение. Отчаяние. Желание. Мучение.

Затем она обхватывает мое лицо ладонями, целуя меня более страстно, более глубоко, растягивая узел желания, скручивающийся у меня внутри, пока я больше не могу сдерживаться и запускаю пальцы в ее волосы, притягивая ее ближе, желая ее, нуждаясь в ней. Но я хочу показать ей, что я не такой, как они. Я не хочу, чтобы она была покорной и молчаливой. Я не хочу, чтобы она уступала мне, потому что у нее нет выбора.

Я хочу, чтобы она хотела меня.

Нуждалась во мне.

Желала меня.

Отстраняясь, я падаю на колени у ее ног, предлагая себя в знак покорности точно так же, как я требовал от нее все это время до этого. Она наклоняется, чтобы снова поцеловать меня, прикусывает мою нижнюю губу и тянет так, что боль пронзает мой член, заставляя его затвердеть еще больше. Опускаясь ко мне на колени, она срывает с меня рубашку и проводит пальцами по моей коже. Это похоже на рай, когда она наконец прикасается ко мне, и между нами нет стен, нет правил.

Словно пытаясь проникнуть мне под кожу, она прижимает меня к полу, прижимаясь ко мне всем телом, как грешная богиня. Она приходит в отчаяние, стаскивает с меня ремень и срывает джинсы. А затем встает и медленно стягивает платье со своего тела, оставляя его обнаженным и незащищенным. И хотя я много раз видел ее обнаженной до этого, это никогда не было так. Это никогда не было открыто и добровольно.

Воздух наполняет стон, и я с удивлением осознаю, что он исходит от меня. Она поразительно красива, даже несмотря на рубцы и темные пятна, покрывающие ее кожу. Каким-то образом они почти делают ее еще красивее, но эта красота пропитана грустью и сожалением о том, что я позволил ему с ней сделать.

Каждая клеточка моего тела напряжена от желания обладать ею. Я хочу взять ее, прижать к стене и трахать до тех пор, пока она не начнет выкрикивать мое имя. Но вместо этого я подавляю желание, отказывая себе в удовольствии, пока она сама не попросит об этом. Пока она не попросит меня.

Пальцы обхватывают мои лодыжки и путешествуют вверх по ногам, впиваясь в мою плоть в мучительном блаженстве. Она прикасается к каждой частичке меня, пока я не начинаю умолять. Мне нужно быть внутри нее. Мне нужно почувствовать, как она крепко сжимается вокруг меня, пульсируя в неоспоримом экстазе.

Но она не заставляет меня умолять. Она медленно опускается на меня, позволяя мне почувствовать все, каждое движение, каждую пульсацию и трепет. Только тогда она берет мои руки и кладет их себе на бедра, позволяя мне направлять наши движения. Я впиваюсь пальцами в ее плоть, оставляя отпечатки. Мне нужно больше.

Приподнимаясь с пола, я хочу ощутить ее кожу под своим языком, обхватить ее плоть руками, но она с силой толкает меня обратно, ее рука прижата к моей груди, когда