Пока ты не станешь моей - Сейбр Роуз

Ее рука скользит вверх по моей груди, обвивается вокруг шеи и сжимает до тех пор, пока у меня не перехватывает дыхание, отчего кружится голова. Но я не останавливаю ее и не отдергиваю руку. Я погружен в какое-то изысканное состояние восторга. И когда она все-таки отпускает меня, моя рука вытягивается и обхватывает ее запястье, почти сама по себе.

Она дает мне пощечину. Я бьюсь в конвульсиях, оргазм так близок, я на грани. А потом она говорит что-то, от чего все ощущается еще сильнее, почти уничтожая меня.

— Возьми меня.

Мысли и контроль покидают меня, и я приподнимаю ее, подмяв под себя, и погружаюсь в нее, когда ее ноги обвиваются вокруг моей талии. Наши движения становятся размытыми от страсти, лихорадочными от желания. Я изголодался, извиваясь рядом с ней, пожирая ее. Только когда я чувствую, что она полностью отдается мне, я замираю, наблюдая за выражением ее лица, когда волна за волной наслаждение проходит по ее телу. Как румянец покрывает ее щеки. Как она прикусывает губу, прежде чем выкрикнуть мое имя.

Я лениво целую ее соблазнительные губы, и по ее лицу расползается улыбка. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы отстраниться. Все, что у меня есть. Но я не могу оставаться внутри нее. Я не могу рисковать ее будущим.

— Что ты делаешь? — Ее руки обхватывают мои ягодицы, крепко удерживая меня в себе. — А как насчет тебя?

— Сейчас не обо мне.

Ее губы двигаются, чтобы лизнуть кожу чуть ниже моего уха. Мой член снова вздымается, когда она кусает и насаживается на меня еще сильнее, превращая выход из нее в пытку.

— Никакой защиты, — ворчу я.

Она несколько раз моргает, словно обдумывая варианты, и я пользуюсь возможностью отстраниться от нее, делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоить ту часть себя, которая кричит о том, чтобы снова погрузиться в нее и безжалостно трахать ее, пока я не разобьюсь вдребезги.

Она опускается на колени, чтобы взять меня в рот, но я останавливаю ее, не желая, чтобы это как-то отразилось на том, что мы делали раньше. Чего я требовал от нее раньше.

— Только не на коленях, — говорю я, поднимая ее на ноги.

Не успеваю я произнести эти слова, как она бросается на меня, обхватывая ногами мою талию и снова прижимаясь своей влажностью к моей твердости. Бессильный против нее, я стону и снова вхожу в нее.

Моя сила воли иссякает. Я отхожу назад, прижимаясь спиной к стене, и просовываю руки под ее ягодицы, насаживая ее на свой член вверх и вниз, пока ощущения не становятся невыносимыми, и я бросаю ее на кровать, обхватывая себя руками, когда ее тело дрожит, а груди покачиваются от этого движения. Схватив ее за лодыжки, я притягиваю ее к себе, желая попробовать на вкус. У нее вкус цветущей вишни и лимона. Сладкий и острый.

Она выкрикивает мое имя, когда кончает снова, и это все, о чем я мечтал, поэтому я шепчу это, снова скользя по ее телу, наслаждаясь выражением крайнего блаженства на ее лице. Она протягивает руку между нами, обхватывает меня руками и двигает вверх-вниз, пока я больше не могу сопротивляться. Я переворачиваю ее на живот и опускаюсь на нее, растекаясь своим мягким телом по нашим телам.

Ее кожа горит под моей. Ее груди прижимаются к моей груди, поднимаясь и опускаясь с каждым вздохом. Ее пальцы скользят по моей коже, заставляя ее дрожать.

— Откуда у тебя это? — Спрашивает она, когда находит мой шрам.

Реальность вновь обрушивается на меня.

— Ничего серьезного, — говорю я, садясь и отгоняя воспоминания. Это правда, которую ей не нужно знать. Я не хочу думать о мире за этими стенами. Я не хочу думать о судьбе, которая ее ожидает. Я хочу отвлечься на нее, потому что это здесь и сейчас — единственное, что у меня когда-либо будет с ней.

Я веду ее в душ, а затем мы блаженно засыпаем.

Когда я просыпаюсь, она лежит на мне, и я снова беру ее в свои объятия. А потом я лежу, прижавшись к ней, пока солнце не достигает половины небосклона. Страх пронзает меня, только когда я думаю о том, что мы сделали. Я не смог отстраниться и глубоко вошел в нее. Слова доктора звучат у меня в голове… Семь дней.

Прошло всего шесть.

Я эгоистичный ублюдок. Но когда я говорю ей об этом, ей как будто все равно, или она не хочет знать, потому что она почти отворачивается от меня и отвергает мое предложение вернуть доктора. Еще до того, как эти слова слетают с моих губ, я понимаю, что это ложь. Я ни за что не смог бы привести доктора сюда по этой причине. Старший узнает, и тогда Мия и Эверли окажутся в опасности. Но я не могу позволить ей увидеть мой страх, поэтому я пытаюсь найти предлог, чтобы уйти и собраться с мыслями. Мой желудок напоминает мне, что я давно ничего не ел. Но сначала мне нужно выпить кофе.

— Хочешь кофе? — Спрашиваю я.

Восторг в ее глазах из-за чего-то такого незначительного убивает меня.

— Кофе? Я бы умерла за чашечку кофе, — мечтательно произносит она, откидываясь на спинку кровати, ее жадный взгляд скользит по мне, и мне хочется, чтобы этот момент длился вечно.

Схватив джинсы, я натягиваю их на ноги, а затем тянусь за футболкой. Но Мия наклоняется с кровати, хватает ее и вырывает у меня. Она качает головой с озорной ухмылкой и смеется, извиваясь на кровати, как будто ей на все наплевать.

Вот какая она. Девушка, к гибели которой я причастен.

Готовя кофе, слушая бульканье и жужжание кофемашины, я стараюсь не думать о последствиях своей ошибки. Я проклинаю себя за свою глупость, за то, что подверг риску ее и Эверли жизни ради нескольких мгновений наслаждения. Быстро осмотрев других девушек с помощью мониторов, я также беру несколько кусочков фруктов и нож и выкладываю их на поднос для завтрака.

Мия сняла одеяло с кровати и расстелила его на полу, как будто мы собираемся устроить пикник. Поставив поднос на сиденье в углу, я протягиваю ей одну чашку кофе, беру другую для себя и опускаюсь на одеяло рядом с ней.

Когда огонь вожделения в моих венах временно утихает, я смотрю на нее, желая узнать каждую сторону ее жизни, каждую деталь того, что делает ее такой, какая