Раненое сердце - Полевка

- Тебе идет эта пижама. Она похожа на тебя. Здесь нежный шелк, а здесь атласная сладость, и не могу выбрать, что лучше, - Ран провел носом по груди и, лизнув шею, горячо прошептал в аккуратное ушко, - я так по тебе скучаю, - прихватывая зубами мочку, оттянул, пососал, напоследок шумно втянул носом горячий запах возбуждения. - Я целую вечность не мог прикоснуться к тебе так, как до судорог хотелось, а те жалкие крохи прикосновений только раззадоривали мой голод. Я тебя съем, сладенький пирожочек…

От этого тихого голоса по телу омеги как будто жаркой губкой провели. Тело отозвалось волной, подставляясь под жадные руки, ловко заползшие в мягкие штаны и оглаживающие выпуклый животик. Ран нависал сверху, жадно оглядывая белое тело, пуговки сосков и мягкую округлость с выемкой пупка. Альби приподнял попу, позволяя стянуть с себя штаны, и закинул руки на крепкую шею мужа. Хотелось всего и сразу. Они так давно не были вместе как супруги… В последний раз они любились в доме родителей. Ран тогда был уставший и издерганный неугомонными ненужными наследниками. Это было так давно, как будто в другой жизни… После этого общая нервотрепка, дорога и неуверенность в будущем выпивали все силы и желания. И хотелось только тепла объятий среди холода предстоящих испытаний…

- Время… - у открытой двери стоял Заки, - начинают петь азан!

Ран и Альби синхронно замерли и прислушались. Где-то вдалеке раздался речитатив призыва к молитве. Ран тихо застонал сквозь зубы и, расцепив руки супруга на своей шее, поцеловал маленькие ладони.

- Я вообще-то забежал за праздничной одеждой и только хотел глянуть на спящее сердечко.

- Бегите в хамам, - Заки тихо хмыкнул и подошел к шкафу, где висела одежда альфы, - выберете клинок, с которым будете на празднике, а одежду я пришлю с Ради. Вы не успеете ополоснуться, как он уже все притащит.

Ран быстро чмокнул Альби в недовольно надутые губы и схватил из шкафа первый попавшийся клинок. Заки только успел достать из шкафа расшитую рубаху, как Ран выскочил на улицу, бегом торопясь в альфий хамам.

- Заки, ты кайфоломщик! - надулся Альби и ухватился рукой за собственный торчащий член. - Неужели нельзя было подождать?

- Нельзя, - Заки шикнул на Ради, который сонно тер глаза, и стал совать ему в руки одежду, сапоги, узорчатый ремень с перевязью, встряхнул гутру и положил ее белой птицей на плечо замершему помощнику. Под конец он засунул ему в рот шнур игаля и, развернув спиной, отвесил шлепок для ускорения. - А теперь и тебя можно начать собирать!

Заки так плотоядно посмотрел на омегу, как будто прикидывал, откуда отрезать кусок посочнее. Альби даже с перепугу натянул простынку, прикрывая собственную тушку.

- Лимонное платье и синие сапфиры! - провозгласил командир и с предвкушением потер руки, - я выяснил, что сапфиры принадлежали оми Маджида. И долгое время были камнем преткновения в гареме. Каждый фаворит пытался выдавить из альфы этот комплект. Но Маджид говорил, что его получит только супруг. От него, кстати сказать, еще диадема есть, но Маджид ее пока придержал. Эмир очень любил своего оми, и говорят, тот был сердцем эмирата. Представь их шок, когда они увидели эти сапфиры на тебе.

- Но почему Маджид подарил их мне? - Альби удобнее сел в подушках и подтянул простынь до подбородка, - он ведь совсем меня не знал! Зачем дарить дорогую сердцу вещь незнакомому человеку?

- Не знаю, - Заки достал широкое платье без единой пуговицы и помог Альби одеться, - надевай этот домашний балахончик и пошли в хамам. Тебя надо помыть, причесать и эффектно украсить. Альфы сейчас после первого намаза соберутся и выедут к воротам эмирата, чтобы потом въехать с барабанами и со всеми почестями. Маджид будет встречать наследника с Тигриной сотней у ворот дворца. Они пойдут в мечеть, там будет праздничная молитва. Ты обязательно должен быть в мечети. Люди должны увидеть, что ты разделяешь с наследником все дела.

А потом эмир у ворот дворца зарежет барана, так делают, когда рождается наследник. Барана передадут общине и из него начнут готовить плов. Когда он приготовится, праздник начнется. Жители со вчерашнего дня готовят на своих кухнях угощения, чтобы выставить их на столы, которые вынесут на площади. Сегодня в городе не останется голодных. Я слышал, что эмир раздал баранов, чтобы казан с пловом был не один и каждому жителю досталось мяса.

- Мясо такой деликатес? - Альби протянул руки, чтобы Заки помог просунуть их в длинные рукава, - в эмирате ад Мин покупали разделанные туши. Торговая корпорация доставляла их в рефрижераторах. На Сабахе нет кормовой базы для крупного рогатого скота. Только в эмирате Саида едят собственноручно выращенное мясо. А все остальные его закупают.

- Ты еще не в курсе, но я кое-что успел увидеть, - Заки подталкивал Альби в сторону хамама, - эмират не сказать что нищий, но переживает не лучшие времена. Ковры местами потертые, мастерские по ковроткачеству стоят откровенно закрытые. Фрукты покупные и поэтому жителям почти недоступны. Парники достаточно потрепанные и производят зелень исключительно для дворца.

А если учесть, что с оазисов не удалось привезти фиников, то эмиру придется основательно раскошелиться, чтобы купить продукты и поддержать общину. Там, где голод, там и болезни. Поэтому, чтобы не потерять общину, эмир всегда закупает продукты на зиму. Большинство мужчин работает в шахтах, за их работу надо платить, но добыча драгоценных камней упала, как никогда. Немного спасает добыча железа.

А еще, на границе с заброшенным городом нашли медь, но чтобы ее добывать не украдкой, как воры, а как хозяева, надо договариваться с эмиром Джабалем. Ему она нафиг не нужна так далеко. У него есть своя медь недалеко от эмирата, но земли под его присмотром, так что без спроса не возьмешь. Уж больно сильная у Джабаля армия… им будет только в радость размяться, а у Маджида каждый воин на счету.

- Все так плохо? - Альби стягивал одеяние, громадное как пододеяльник.

- Не так, чтобы совсем уже катастрофа, но в городе уныние. У эмира не было наследника, все сползает, как камень под откос. Неизвестно, куда упадет и что будет. Люди боятся заводить детей, ну, а вдруг придется все бросать и искать новое место для жизни.