Абсолютная Власть. Трилогия - Александр Майерс

class="p1">— Ошибаетесь, ваше благородие, — сухо парировал Филипп Евгеньевич. — Мой господин заботится о своих людях. Вы уже слышали, как он вчера за них заступился? Ваш офицер жестоко поплатился за то, что нарушал закон.

— Вот именно. Мой офицер поплатился, и я тоже! — воскликнул фон Берг, стискивая мокрый платок. Несколько капель упало на пол, и Базилевский поморщился, глядя на свой паркет. — Мой завод разрушен!

— Насколько мне известно, всё не так уж плохо. Уничтожены только склады пороха и готовых боеприпасов, вместе с содержимым. Производственные помещения почти не затронуты. Или я ошибаюсь? — Базилевский приподнял седую бровь.

— Я в любом случае понёс серьёзные убытки. И что бы вы ни говорили — я уверен, это барон Градов устроил пожар!

— Мне об этом ничего не известно. Но даже если и так — вы, случайно, не забыли, что идёт война? Или мне перечислить, сколько разрушений ваши войска причинили имуществу Градовых?

Фон Берг ещё сильнее стиснул кулак, напряг руку, сжал зубы. На мокром лбу выступила вена. Барон был готов взорваться, но чудовищным усилием воли сдерживал себя.

Честно признаться, Базилевский получал удовольствие от этой картины. О, сколько унижений он испытал, сколько над ним издевались, особенно в начале войны! Чиновники, подкупленные альянсом и науськанные генерал-губернатором, не желали слушать ни слова. На все нарушения правил войны закрывали глаза. В каком же отчаянии был тогда Филипп Евгеньевич!

А затем, когда он услышал об итогах битвы под Орловкой, его едва не настиг сердечный приступ. Потребовалось приложить все силы, чтобы продолжить борьбу. Бесплодную борьбу за справедливость, которая никому не была нужна.

Но теперь всё изменилось. Пушки бюрократии повернулись в обратную сторону. Базилевский был уверен, что Муратов и его союзники обречены. Если генерал-губернатор решил подыграть Градовым, у врагов нет ни шанса.

И не важно, что о справедливости речи не идёт. Плевать, что это лишь политика, и стрелка компаса в любой момент может снова развернуться. Главное, что закон и правда наконец-то на одной стороне.

Филипп Евгеньевич наслаждался при виде бессильного гнева на лице фон Берга. Он невозмутимо ждал, когда толстяк совладает с собой и начнёт заискивать и пытаться подкупить его.

Долго ждать не пришлось. Шумно вздохнув, Генрих Карлович приподнял пухлые ладони и сказал:

— Хорошо. Давайте не будем спорить. Я всего лишь хочу донести, что и так получил достаточный урон. Мой завод серьёзно пострадал, я лишился работников, теперь ещё и этот суд! Вы понимаете меня, Филипп Евгеньевич?

— Прекрасно понимаю. Но разве на войне не добивают противника? Щадят только тех, кто сдаётся, и то не всегда, — Базилевский поправил очки. — Вы хотите сдаться?

— Я пришёл договориться, — прошипел фон Берг. — С вами лично. Отзовите иск, придумайте какую-нибудь отговорку для Градова… И я не останусь в долгу. Разрешите?

Барон потянулся к листочкам для записей, которые в идеальном порядке были сложены на краю стола. Юрист кивнул, и Генрих Карлович написал на листке несколько цифр, а затем хлопнул им об стол.

Базилевский посмотрел на сумму поверх очков и хмыкнул.

— Неплохо.

Он взял ручку и дописал два ноля, а затем повернул бумажку к фон Бергу.

— Примерно столько, Генрих Карлович, вы заплатите, когда проиграете дело. Компенсации рабочим, штраф государству, судебные издержки — всё вместе получится не меньше этого.

— Но всё это получит кто-то другой, — не сдавался барон.

— А вы думаете, что меня интересуют деньги? — Филипп Евгеньевич смял листок и бросил его в урну. — Денег я заработал достаточно, и на частных делах заработаю ещё. Сейчас моя главная цель — уничтожить вас и ваш альянс на юридическом поле. В память о несправедливо убитых членах рода, которому я служу.

Юрист взглянул на наручные часы и сверил их с настенными. Секундные стрелки двигались идеально синхронно.

— Прошу простить, ваше благородие. У меня много работы, — он встал, подошёл к двери и распахнул её. — Всего доброго, и увидимся в суде.

К западу от г. Уссурийск

Поместье графа Соболева

В то же время

Мы поднялись на холм, откуда открылся вид на поместье Соболевых. Трёхэтажное строение главной усадьбы сияло под лучами солнца — белые стены, красная черепица и остроконечные башенки, что придавали ему вид сказочного замка. Сразу за домом неспешно текла река, через которую был перекинут горбатый каменный мост.

На том берегу были расположены длинные казармы, над которыми трепетали полковые знамёна. В стороне от зданий, как муравьи, мельтешили сотни солдат в серых мундирах. Они проводили учения, и прямо сейчас одна часть дружины наступала на полевые укрепления, где оборонялась другая.

Вспышки световых болтов имитировали атаку «настоящими» магическими боеприпасами. Лучемёты посылали полупрозрачные веера, другие артефакты и боевые маги тоже симулировали разрушительные эффекты.

— Как вам, барон? — Станислав с широкой улыбкой обвёл ладонью свои войска. — Я выполняю условия договора.

— Вы умеете произвести впечатление, ваше сиятельство, — ответил я. — Учения специально были назначены на сегодняшнее утро?

Соболев рассмеялся и поправил воротник, из-под которого выглядывали края татуировки.

— Вы меня раскусили, Владимир. Но что в этом плохого, попытаться произвести хорошее впечатление на будущего союзника?

— Тогда к чему был весь этот театр у озера? — спросил я.

Криво усмехнувшись, Станислав отбросил со лба чёлку.

— Я вас проверял, барон. Вы должны меня понять: я должен был убедиться, что передо мной достойный глава рода, а не глупый мальчишка, который приведёт мои войска к гибели.

— Убедились?

Стерев с лица усмешку, граф кивнул:

— Да. В вас чувствуется… — он пощёлкал пальцами, подбирая слово, — истинное мужество, пожалуй. Холод, уверенность, непоколебимость! Вы просто скала. Буду счастлив назвать вас союзником… и шурином.

— А вот это мы обсудим позже, ваше сиятельство. Сначала я должен увидеть сестру, — ответил я и повернулся к своим дружинникам. — Что скажете по поводу этих учений, господа офицеры?

Ночник на мгновение приподнял брови, будто не сразу понял, что я обращаюсь к ним. Секач, наоборот, приосанился и улыбнулся. Оба со вчерашнего дня носили звания лейтенантов — и уже успели надеть соответствующие погоны.

— Атакующие действуют слаженно, — сказал Секач. — Грамотное наступление, но слишком дерзкое. Когда в реальном бою рядом с ними начнут погибать товарищи… Не факт, что они будут идти вперёд так же храбро.

— Фланги открыты, — прошептал Ночник и поднял руку, указывая пальцем. — Артефактные расчёты не защищены. На месте обороняющихся я бы отправил конные отряды и захватил артефакты, чтобы ударить атакующим с тыла.

— Я погляжу, господа офицеры много смыслят в тактике, — поморщился Соболев.

— Мы ветераны, ваше сиятельство, — сдержанно ответил Секач. — Видели, как всё на самом деле происходит. Ничего общего с учениями.

— Ничего, — тихим эхом