Белая слива Хуаньхуань - Лю Ляньцзы

сердцу нанесли еще один болезненный удар. Я узнала истинную причину того, почему фэй Мужун, будучи много лет фавориткой императора, так и не родила ему ребенка. Оказывается, Сюаньлин давно задался целью уменьшить влияние семьи Мужун и принца Жунаня. Благовония с мускусом были частью его плана.

Скорбь и досада все глубже проникали в мою душу и обволакивали разбитое сердце. Сначала они были подобны полупрозрачной дымке над озером, но постепенно становились все гуще, пока не превратились в плотный туман, в котором мне приходилось блуждать на ощупь. Я много раз задавала себе одни и те же вопросы: почему я почувствовала беспокойство плода во дворце Мисю и почему у меня случился выкидыш после часового стояния на коленях. Я не спорю, что в тот день чувствовала себя плохо с самого утра. Но кто знает, возможно, что выкидыша не случилось бы, если бы я не надышалась «Ароматом радости», который император подарил наложнице Мужун.

Сюаньлин… Сюаньлин… Вы хотели предотвратить возвышение семьи Мужун, но из-за этого погубили нашего ребенка!

Линжун внимательно следила за выражением моего лица, а потом спросила:

– Сестрица, эти благовония принесли из дворца фэй Мужун? Я еще в тот день почувствовала, что с ними что-то не так, но это были лишь мои догадки. К сожалению, я не могла понюхать их так же, как сейчас. Да и если бы я осмелилась заговорить, меня бы никто не послушал, ведь я просто позабытая императором наложница. Я думаю, что в этих благовониях использован дорогой мускус рыжебрюхой кабарги [170], причем молодой особи. Такие кабарги водятся только на северо-западе от Гималаев и считаются очень ценными животными. Их мускус действует гораздо сильнее, чем мускус других видов…

Линжун больше ничего не сказала, но я поняла ее без слов. Лекари издавна предупреждали, что женщинам нельзя долго пользоваться вещами, содержащими мускус. Считалось, что женщины, которые постоянно соприкасаются с этим веществом, не могут забеременеть, а если беременеют, то у них часто происходят выкидыши и даже бывают случаи мертворождения. Поэтому я всегда держалась от мускуса подальше, хотя и люблю возжигать благовония.

Мои размышления затянулись, и я поняла, что надо бы нарушить гнетущую тишину:

– Лекарь сказал, что у меня есть симптомы, будто я пользовалась мускусом, но после того, как забеременела, я вообще перестала использовать благовония, поэтому мне показалось это странным.

Линжун задумалась ненадолго, а потом сказала:

– Этот мускус – очень сильное вещество. Он проникает в организм даже через поры. В тот день ты полдня провела во дворце Мисю, поэтому в твоем теле и остались следы мускуса.

Я кивнула, соглашаясь с ее размышлениями, но решила сменить тему.

Мы болтали, обсуждая различные мелочи, и тут Линжун вдруг посмотрела на мою щеку и сказала:

– Сестрица, кажется, шрамы почти исчезли. Наверное, та мазь, которую я тебе дала, уже заканчивается?

– Осталось совсем немного. Я постоянно ею пользуюсь, и мазь действительно помогает! – ответила я с благодарной улыбкой.

– Я не могла допустить, чтобы твое прекрасное лицо было изуродовано. Я сделала все, что было в моих силах.

Я заметила, что голос Линжун звучит гораздо лучше, чем во время нашей последней встречи. От радости за подругу на лице сама собой появилась улыбка.

– Кажется, твое горло постепенно восстанавливается, – сказала я. – Теперь-то император обязательно тебя вызовет.

На вишневых губах подруги расцвела скромная улыбка, но глаза ее были наполнены грустью:

– Сестрица, император тебя очень любил, но стоило тебе заболеть, и он стал приходить гораздо реже. Что уж говорить обо мне? Я как засохшая ива [171]. Думаешь, он помнит обо мне?

Она сказала это без злого умысла, но ее слова вонзились в мое сердце, будто острые иглы. Я болела и тосковала, я постоянно плакала, при каждой нашей встрече мы с ним снова ранили друг друга. В гареме столько же улыбчивых красавиц, как карасей в реке. Так зачем же ему лишний раз приходить в мои скорбные покои?

Линжун заметила, что я помрачнела, и поспешила меня успокоить:

– Сестрица, это все такие глупости! Не принимай близко к сердцу!

Я не хотела, чтобы она чувствовала себя виноватой, поэтому постаралась улыбнуться. Но, видимо, улыбка вышла настолько кривой, что Линжун мне не поверила и быстро-быстро затараторила:

– Сегодня, когда я ходила к императрице, она была очень расстроена. Говорила, что император любит тебя всем сердцем и очень переживает, что ты потеряла ребенка. А не приходит он к тебе, потому что думает, что ты грустишь еще сильнее, когда его видишь.

– Я молчала и отрешенно разглядывала руки. Линжун, видя мое состояние, добавила:

– Сестрица, не стоит так горевать. Оставь былое в прошлом. Если ты будешь встречать императора с улыбкой, то у него на душе станет легче, и он будет вновь приходить к тебе с радостью.

Оставить в прошлом? Как?! Непроницаемая мгла поглотила мою душу…

Глава 25

До Чанмэня доносятся песни [172]

В седьмом месяце стояла нестерпимая жара, но благодаря молитвам императорской четы небо наконец сжалилось над нами и над засыхающими полями пролился долгожданный дождь. Прошедший ливень не только прогнал жару и напитал землю влагой, но еще и осчастливил простой народ, и даже стал лучиком света, пронзившим мрачную атмосферу гарема, в которой он погряз после гибели двух императорских детей.

И вновь в императорском дворце меж пурпурных крыш и позолоченных балок раздались звуки давно молчавших цитр и флейт. В тот же день, когда небеса разверзлись и омыли дождем улицы столицы, Сюаньлин приказал оповестить всех жителей дворца, что в честь этого события организует банкет, который пройдет в зале Цзюйхуюньин на острове посреди пруда Тайе. Наверное, всем нам был жизненно необходим этот праздник как возможность хотя бы на время сбежать от трагичных мыслей.

Зал Цзюйхуюньин представлял собой небольшой павильон из белого дерева, частично нависающий над водой. Остров, на котором он был построен, окружали огромные поля лотосов. Благодаря соседству с водой в зал со всех сторон проникал легкий ветерок, колышущий жемчужные занавески и свернутые наполовину бамбуковые шторы, за которыми виднелись изумрудная вода и белоснежные цветы. В павильон можно было попасть по изогнутому крытому мосту с изящными резными перилами из белого нефрита. Благодаря им мост казался воздушным и полупрозрачным.

В такой чудесный день, когда за окнами виднеется голубое небо, когда слышно, как волны плещутся о балки моста, когда с берега доносится сочный аромат разнотравья, хочется сидеть с бокалом вина, наслаждаться нежным дуновением свежего ветерка и радоваться жизни.

На праздник пригласили не всех