Заговор Красного Волка - Роберт фон Штейн Редик

открыл один из глаз мужчины. Он удовлетворенно кивнул.

— Курильщик смерти, можно быть уверенным.

— Ложь! — взвизгнул мужчина. — Они надели мне на голову идиотский

мешок! Наполнили его смерть-дымом!

— Кто это сделал? — спросил Ускинс.

— Не знаю... Они пришли ночью, отвели меня в какое-то темное место, одного. Заставили меня вдыхать этот дурманящий наркотик, пока я не потерял

сознание. А теперь посмотрите, как я дрожу! Но я никогда не пользовался им

раньше! Я сборщик чая, вот и все!

Ускинс громко рассмеялся:

— Тебе следовало выбрать чай помягче.

— Я никогда не прикасался к этому бедному мистеру Герцилу! Клянусь

Молоком Древа!

Ускинс дал ему пощечину:

— Прибереги свое богохульство для суда, негодяй! Грузите его!

Пока мужчина кричал и вырывался, Таша обнаружила, что снова начинает

сомневаться в рассказе Нагана. Но прежде чем она смогла придумать способ

вмешаться, Пазел наклонился к ней и очень тихо проговорил сквозь зубы:

— На борту есть еще один заключенный.

— О чем ты говоришь? — прошептала в ответ Таша.

— Ты должна найти Диадрелу. Скажи ей, что он у Роуза. В правом ящике его

стола.

— Что, ключ?

— Заключенный!

— Пазел, — сказала Таша, — ты что, с ума сошел?

— Они убьют тебя, если ты заговоришь, — прошептал он. — Это икшель, Таша.

— Эй, ты! Собака ормали! Как ты смеешь прикасаться к леди?

На самом деле нет, хотя его губы почти коснулись ее уха. Но, коснулся или не

199

-

200-

коснулся, охранники Пазела были смущены своей оплошностью и ударили его так

сильно, что он упал на палубу. Почти ослепший от боли, Пазел почувствовал, как

кто-то снова поднимает его. В поле зрения вплыло ухмыляющееся лицо Ускинса.

— Позвольте мне, — сказал первый помощник. — Приятно сбросить немного

балласта.

Он с грохотом швырнул Пазела в ожидавшую его лодку. Таша закричала:

«Нет! Нет! Нет!», а Ускинс повернулся к ней и сказал, чтобы она не волновалась, этот грязный мальчишка больше никогда ее не побеспокоит.

Пазел занял свое место рядом с предполагаемым убийцей, который все еще

кричал: «Не тот человек!» Пазел поискал глазами Ташу, гадая, что она хотела ему

сказать, но у поручней было полно народу, а затем его лодку спустили на воду.

— Ты это видела, — сказал Талаг Таммарук ап Исхрчр.

— Видела что? — спросила Диадрелу.

— Не фехтуй со мной, сестра, — сказал Талаг. — Мальчик прошептал что-то

на ухо девушке-невесте. И это ее потрясло. Теперь ты понимаешь, почему мы

никогда не должны рисковать? Что толку от твоих угроз, когда он в безопасности

на берегу? Таликтрум был прав. Ты должна была его убить.

Два икшеля втиснулись в дыру в массивном дубовом квартердеке, наполовину

засыпанную свежими опилками, и выглядывали через отверстия, которые не мог

обнаружить человеческий глаз. Их наблюдательный пункт был настолько мал, чтобы они с трудом лежали бок о бок. Икшелям потребовалось четыре дня труда: они, как термиты, рыли нору в древней древесине, останавливаясь при каждом

затишье ветра, чтобы никто не услышал стук долот и молотков. Но оно того

стоило: теперь у них был великолепный вид на верхнюю палубу у бизань-мачты, где высаживались шлюпки и толпились офицеры, самый перекресток корабля.

Дри оторвалась от своего глазка и посмотрела на Талага:

— Таша напугана, это правда. Но что именно прошептал Паткендл? Это то, чего мы не можем предполагать.

— Не можем? — сказал Талаг. — Ты хочешь сказать, что у этого урода

смолбоя может быть другая тайна, такая же ужасная, как тот факт, что мы на

борту?

— Есть такие тайны, — сказала Дри. — Прошлой ночью мы видели, как

личная охрана посла мучила невинного человека смерть-дымом и требовала, чтобы

он признался в убийстве, которое мы предотвратили.

— Ты принимаешь их за невинных овечек, — насмешливо сказал Талаг. — И

это убийство предотвратила ты, а не клан. Ты выстрелила иглой в ногу убийцы и

заставила его споткнуться, хотя этот толстый торговец мылом мог тебя видеть...

— Он ничего не видел, — сказала Диадрелу.

— ...и сам убийца может позже найти твою иглу и разоблачить нас всех.

— Он не найдет мою иглу, Талаг. Она глубоко в его коже. И, даже если он

выковыряет ее, он найдет осколок, наполовину растворившийся, и никогда не

200

-

201-

узнает, что это работа икшель.

— Кто сейчас предполагает? — спросил Талаг.

— А что бы сделал ты? — требовательно спросила она. — Позволил бы

камердинеру умереть? — Она знала, что Талаг подначивает ее ( кто, кроме брата, мог бы сделать это так хорошо? ), но знание не делало