Заговор Красного Волка - Роберт фон Штейн Редик

терпимыми. — Я не дура, Талаг! Я предполагаю, что среди великанов нет добра. Но

я также не предполагаю, что все они идентичны, просто нити в одной веревке, предназначенной стать петлей палача для невинной расы икшель. Мир полон зла, да. Но все не так просто.

— Они украли нас из Убежища-за-Морем. Они выставляли нас, как

насекомых, в своих музеях, колледжах, зоопарках. И, как насекомых, они убивали

нас с тех пор, как мы сбежали, чтобы заразить их корабли и дома. Все просто, Дри.

И это правда.

— Похищение произошло пятьсот лет назад, — сказала Дри. — Великаны

даже не помнят об этом и считают наш остров мифом. Все закончилось.

Талаг посмотрел на нее с холодным презрением.

— Все закончится, когда мы вернемся домой, — сказал он. — После крушения

« Маисы» остался только один корабль, который может доставить нас туда, через

Правящее море. Его зовут « Чатранд», и, клянусь сладкой звездой Рина, я

прослежу, чтобы он это сделал.

Дри ничего не ответила. Мгновение спустя корабельный колокол прозвенел

половину девятого.

— Мы должны идти, — сказал Талаг.

Передвижение при дневном свете было, конечно, самой серьезной опасностью

для икшель, но другого способа добраться до наблюдательного пункта не было. Их

лаз, похожий на дупло в центре старого дерева, пробуравливался прямо сквозь

стену отсека, а затем обратно к корме через двухдюймовую щель, которую они

обнаружили с помощью простукивания. Ближе к концу лаза Талаг нарисовал углем

Х: он отмечал место прямо под нактоузом, или корабельным компасом. У Талага

были планы относительно нактоуза, но он никому не сказал, в чем они

заключались.

Лаз заканчивался крошечной трещиной на потолке короткого прохода. Оттуда

нужно было спуститься по грубому дереву на пол, пробежать шесть футов по

проходу до осушительной трубы и нырнуть внутрь. Во время шторма одна-две

унции дождя и соленых брызг могли влетать в проход каждый раз, когда матрос

входил с верхней палубы. Осушительная труба была обычной жестяной трубкой, по

которой такая вода стекала обратно в море. У нее была маленькая крышка с

пружиной, которая открывалась под тяжестью воды и снова закрывалась, защищая

от холодного океанского ветра. Для икшель не составило труда вырезать другие

отверстия в этой трубе (вдоль верхнее кромки, чтобы не допустить любого

предательского капания) и использовать ее в качестве коридора между палубами.

Проблема заключалась в батальонном клерке. От рассвета до заката на

201

-

202-

табурете у двери в каюту сержанта Дрелларека сидел бледный мальчик со шрамами

от недавней ветряной оспы на лице, держа на коленях большой потрепанный

блокнот. Он передавал сообщения от Дрелларека офицерам « Чатранда» и вел

записи о сменах, обязанностях, жалобах, лихорадках и расстройствах желудка у

сотни солдат под командованием Дрелларека.

Клерк сидел всегда, за исключением тех случаев, когда бегал с сообщениями, и

пять минут при смене вахты — в это время он, по поручению Дрелларека, собирал

отчеты у младших сержантов и мастера парусов. Только в эти интервалы (и только

если в коридоре больше никого не было) икшель могли приходить или уходить на

своей наблюдательный пункт. Сейчас было именно такое время, так что Дри и

Талаг поспешили спуститься на пол.

Как раз в это мгновение Мидрил, их сменщик, выскользнул из осушительной

трубы и начал быстро подниматься. Дойдя до двух других, он остановился, ожидая

указаний.

— Вы будете уделять большое внимание любым новым пассажирам, которые

сегодня поднимутся на борт, — сказал Талаг. — И запишите, кто разговаривает с

капитаном, если он появится.

— Да, м'лорд.

— Посол тоже может сойти на берег, — добавила Дри. — Обратите внимание, кто пойдет с ним, и кто вернется.

— Конечно, м'леди.

— Путь внизу свободен? — спросил Талаг.

— Цел и невредим, лорд Талаг. Крыса, прихрамывая, прошла по орудийной

палубе, не более того. Мой брат Малид на страже.

— Тогда быстро на пост.

Мидрил склонил голову и исчез в расщелине наверху. Дри и Талаг спустились

на пол и поспешили к осушительной трубе. Они могли слышать голоса великанов

на верхней палубе, шипение дождя, крики промокших, унылых чаек.

Но крышка не хотела открываться. Обычно она опускалась почти без усилий, но, хотя Дри и Талаг толкали ее изо всех сил, она не сдвинулась ни на дюйм.

— Этот дурак! — Талаг пришел в ярость. — Он сломал петлю изнутри!

Вместе они бросились на металлическую крышку, но безрезультатно.

— Мы в ловушке! — сказала Дри. — Но что случилось? Как мог произойти

этот несчастный случай?

— Это не несчастный случай, леди Дри, — сказал голос из осушительной

трубы.

— Кто там ходит, черт возьми... крыса? — недоверчиво прорычал Талаг.

— Нет, лорд Талаг, — ответил голос. — Я Фелтруп Старгрейвен, и я должен

поблагодарить вас за то,